– Это моя вина.
Я обернулась. Глаза тетушки Мар были открыты. Нико договорился, чтобы в наши покои принесли и собрали несколько узких кроватей, и очень ласково и тактично помог уложить ее на одну из них. Она выглядела измученной, но чуть заметно улыбнулась мне, и сердце мое наполнилось облегчением.
– Думаю, это была какая-то девица с улицы, – сказала она. – Но он хорошо ее обучил. Она сказала «Tante Mar» совсем как ты и позвала на помощь. Вот я и велела Уоту открыть дверь.
Она подняла руку, словно хотела перекреститься, но рука бессильно упала обратно на грудь, и она снова закрыла глаза.
Я еще один раз потерлась лицом о шелковистую шерстку Сейли, потом встала с пола и подошла к ней.
– Это не твоя вина, Tante Mar, – сказала я. – Джилл тоже был введен в заблуждение, и Уот, я уверена, все равно бы открыл дверь. Смотри, доктор Люзжери оставил для тебя настойку ландыша – если хочешь, я смешаю ее с медом и вином, и ты сейчас выпьешь глоток.
– Нет, не сейчас, – ответила она, вновь открыв глаза. – Может быть, потом, когда я буду готова отойти ко сну. Я так рада, что ты и наши малышки спаслись, и мне хочется просто смотреть и смотреть на вас троих.
Я поправила ее подушки и спросила, удобно ли ей. Потом подошла к кровати, на которой лежала Дженет, и положила руку ей на лоб. Ее кожа была горячей и влажной, лицо покраснело. Доктор Люзжери сказал, что у нее будет небольшой жар.
Я пригладила ее волосы, затем через всю комнату прошла к окну и посмотрела в него. Оно выходило на южную сторону, где располагался дворцовый парк; низко над горизонтом блестели созвездия Ориона и Близнецов, и небесный свод делила надвое серебряная пелена Млечного Пути.
– Лорентен хотел получить ларец, – промолвила я. – Все всегда связано с ларцом. Мы бы сейчас были благополучны и счастливы в Грэнмьюаре, все, даже Александр, если бы той ночью я отказалась взять его у Марии де Гиз. Если бы я тогда незаметно ускользнула, и пусть бы они все перессорились из-за него. Прошло бы несколько недель, прежде чем граф Роутс вспомнил бы обо мне, и к тому времени мы с Александром были бы уже женаты.
– Если бы ты не взяла той ночью ларец, – сказал Нико, – им бы завладел Морэй. Им бы завладели лорды Протестантской Конгрегации и Джон Нокс. Они бы взяли секретные записи Марии де Гиз и использовали их против дворян-католиков, чтобы еще больше укрепить свою власть, а секреты, компрометирующие их самих, просто утаили бы. Мария Стюарт, разумеется, никогда бы не вернулась в Шотландию – ее вполне могли бы втихую отравить еще тогда, когда она была королевой Франции. Мир был бы другим, ma mie, если бы ты той ночью не взяла ларец.