Голос у него был вкрадчивый, елейный, и он говорил по-шотландски, как будто это его родной язык. Возможно, так оно и было; за последние годы многие шотландцы переметнулись на сторону англичан и переменили подданство. Томас Рэндольф был агентом английской королевы – вроде бы тайным, но об этом знали все – и действовал в английских интересах еще во времена регентства Марии де Гиз. Он не скрывал своих протестантских взглядов и водил тесную дружбу с лордами Конгрегации. Значит, мастер Уэдерел тоже протестант.
– Добрый день, – сухо сказала я. Мне не очень-то хотелось с ним разговаривать, но его визит, пожалуй, внесет хоть какое-то разнообразие в череду похожих друг на друга дней. – Не могу предложить вам особого гостеприимства, но, по крайней мере, пожалуйста, сядьте.
В приемной стоял маленький столик и два стула – и больше никакой мебели. Никаких табуреток. Интересно, смогу ли я в случае чего поднять этот столик? Мастер Уэдерел подождал, покамест я сяду – манеры у него были такие же елейные, как и голос, – и только после этого уселся на второй стул.
– Во-первых, позвольте мне выразить глубокие соболезнования как от лица сэра Томаса, так и от себя, по случаю безвременной кончины вашего супруга, – сказал он. – Ужасное несчастье, и притом произошедшее посреди таких радостных торжеств!
«Ни ты, – подумала я, – ни твой сэр Томас никогда не встречались с Александром и не знали его. И ты совершенно не знаешь меня. Так с какой же стати ты пришел сюда и выражаешь соболезнования?»
Но вслух я не сказала ничего.
– Вероятно, вы думаете, что ни сэр Томас, ни я не знали вашего супруга, – сказал он, словно прочитав мои мысли, – но это не так. В последние несколько месяцев сэр Томас состоял с ним в переписке, а я отвозил его письма и дважды встречался с вашим мужем в Эбердине.
– Вы встречались с ним? – Я вспомнила те дни, когда Александр ездил из Грэнмьюара в Эбердин. Он говорил тогда, что уезжает по делам своего имения Глентлити. Именно после этих поездок он заговорил о королевских дворах и о радостях и престиже придворной жизни. – В Эбердине?
– Именно так. Прекрасный молодой джентльмен, если мне будет позволено высказать свое мнение.
– Но зачем? Что общего было у Александра и посла английской королевы?
Мастер Уэдерел опустил взгляд на свои мягкие белые руки. На них было три кольца – два на одной и одно на другой. Среди них имелся перстень с граненым рубином. Интересно, есть ли у этого господина кинжал?
– Это вопрос довольно деликатный, – промолвил он. – Известно ли вам, мистрис Лесли, что у вашего мужа был… была, э-э, некая реликвия, оставленная ему покойной королевой-регентшей Марией де Гиз? Он был ее близким, доверенным другом; уверен, что хотя бы это вы знаете.