Глава 4.
Алла Константиновна.
Наше время и Воспоминания.
Я сидела на террасе и думала, как помочь своей дочери справиться с этим бардаком в ее жизни. Знаю как ей тяжело, страшно и скорее всего паника заполняет ее душу. Как ей страшно рассказать нам правду о своей болезни, беременности и не найти в наших лицах поддержку. Мне надо обязательно рассказать и свою тайну. Надо было сделать это еще пять лет назад, но не успела. Не хотела тогда, после ее разрыва с Итаном. Как больно и тяжело вспоминать, свое прошлое. Как я страдала и думала, что же делать. С этого момента прошло 23 года. И эти года самые счастливые, да было и горе и радость, да что скрывать было все. Предательство, которое ранило меня в самое сердце. Измена которую я не могу простить до сих пор. Душа она ведь не железная, израненная и с оборванными краями. Почему же Кира повторяет судьбу своей матери? Я не перенесу, не смогу.
23 года назад, 25 мая. Тогда я училась на акушерку и проходила практику в одном из роддомов. Поступила пациентка, рожениц тогда было очень много, и мы не справлялись. Поэтому осмотр проводила я одна. Молодая женщина была очень спокойна, не кричала и даже не мычала, как это делали другие роженицы. Но было видно, что ей больно. Ее большие зеленые глаза, смотрели на меня, а в них была боль и печаль. Женщину звали Виктория. Ее длинные каштановые волосы, я завязала в хвост. После того как я узнала больше о ней и ее состоянии. У Виктории был такой маленький еле заметный животик. Но по срокам уже 39 недель. Мы решили рожать будем сегодня. Моя бедная Виктория промучилась 11 часов и все это время я не могла отойти от ее хрупкого тельца. У нее совсем не было сил, и я хотела уже отправлять ее на Кесарева. Произошло маленькое чудо. За одну схватку родилась маленькая девочка. Такая крошечная, темно-серые глазки, маленький носик. Весила малышка 2550гр и была совершенно здорова. Я приложила ее к груди матери, а маленькая пыталась ухватиться за пальчик. Совсем не плакала. Виктория назвала ее Кира. После того как имя девочки слетело с ее губ. Глаза женщины остекленели, и тело стало неподвижно. Быстро убрав с груди ребенка. Я стала делать искусственное дыхание, но спасти мне ее не удалось. Как потом оказалось, Виктория была больна, и ей были запрещены роды. Она знала что умрет, но все равно не смогла убить свое чадо. Виктория это Победа. И эту победу она одержала над своим страхом. В ее глазах была печаль, горе, надежда. Но только не страх. Таких женщин я никогда не встречала больше. Я не готова была стать мамой скажу честно, но после того как не могли найти ее родственников, мы с мужем решили удочерить девочку. Нам отдали малышку. Кирочка была очень спокойной и здоровой. Но я все равно искала, ее родственников ведь надо было сообщить хоть кому то. И спустя год мы нашли бабушку Кирочки. У них была разная фамилия с дочерью, поэтому никто не мог найти ее. Когда я приехала, с годовалой девочкой к этой женщине, она сразу поняла, в чем дело. Она полюбила внучку так же как и мы, несмотря на то что она забрала жизнь ее дочери и помогала нам растить ее. Тогда мы с мужем пообещали, рассказать все нашей девочке, когда ей исполниться 18. Но мы не смогли.