я осталась в полном одиночестве, и не думаю, что кому-нибудь в ближайшее время взбредет в
голову поселиться в этой камере, да еще и в обществе «новой игрушки» главного надзирателя.
Более того, оставаясь в камере одна, я получу большую свободу действий, таким образом, мне
будет проще вести свое расследование, от которого я даже не думала отказываться, несмотря на
последние события. Приняв решение, я еще немного повалялась на своей верхней койке (ясно
понимая, что в принципе никогда не смогу теперь лечь на койку Джена) и отправилась на
утреннюю кормежку. Логично рассудив, что на полный желудок думаться будет лучше. Как ни
странно, на мой ошейник внимание обратили все заключенные. И, думаю, именно из-за него
никто, даже Фрид, не решился подойти ко мне за завтраком. В результате в радиусе трех метров
вокруг меня образовалась зона отчуждения чему я, не скрою, даже обрадовалась, особенно после
вчерашнего. Хотя готова поспорить, очень быстро подобное начнет меня неслабо напрягать. Когда
прозвучал сигнал сдавать посуду, я забросила в рот последний кусок черствого хлеба и вернулась к
себе. Мне хотелось побыть одной, поразмышлять над тем, как быть дальше, да и просто
отдохнуть. Лежа пусть на этой паршивой койке, но хотя бы не на полу. Благо Шнейр вряд ли станет
вызывать меня к себе каждую ночь. Если так, то у меня обычно будет возможность выспаться как
следует, чтобы после работать трезво. Сегодня же от каких-либо серьезных действий следовало
воздержаться после ночи на коврике я чувствовала себя, словно измятый лист бумаги. Вдобавок,
ощущался легкий насморк, а простуда была более чем нежелательной. Возможно, немного позже
(если не пройдет само) стоит сходить в медпункт и попросить лекарства. Сейчас же я должна
набросать план на ближайшее время. Среди очевидных вещей для меня было то, что мне
понадобится некий контакт с другими заключенными, если я хочу еще хоть до чего-нибудь
докопаться. И самым оптимальным вариантом мне показалось попытаться снова заговорить с
Фрид. Пускай сегодня ошейник на моей шее ее очевидно напугал, но я не теряла надежду, что
завтра она, немного свыкнувшись с фактом его наличия, будет поспокойнее. А значит, я могу
попытаться постепенно что-то из нее вытащить. Теперь, когда я знала наверняка, что у этой
тюрьмы есть секреты, порывшись в которых, я могу рассчитывать на кусочки моей мозаики, у меня
не оставалось иного выбора, кроме как попытаться до них добраться. Приняв это простое
решение, я, все же, сходила в один из медпунктов за таблеткой от простуды (а заодно и
ежедневной порцией противозачаточного) и, за исключением кормежки, весь календарный день