Шулленбург взялся за дело. Благодаря его усилиям за короткое время удалось создать отряд добровольцев, который вначале насчитывал 450 человек, но затем увеличился до 750 человек. Были предприняты попытки восстановить связи с агентурой, внедренной в свое время в Закавказье. Некоторых агентов удалось забросить в Грузию с целью установления «контактов со сторонниками отделения от России». Через Стокгольм осуществлялась доставка в Закавказье значительной суммы денег, предназначенных для финансирования «повстанческого движения». В Стамбуле оказались и некоторые участники грузинского» Комитета независимости» — Михаил Церетели, Варлам Черкезишвили, Георгий Мачабели, Лео Кереселидзе и некоторые другие прогермански настроенные политические деятели Кавказа, находившиеся в контакте с внешнеполитическим ведомством Германии.
Кавказский Брест
События на Кавказском фронте развивались успешно для русской армии — не так, как расписывал в своих сценариях Шуллебург. После армянских погромов в Восточной Анатолии его — от греха подальше — перевели на консульскую службу в Бейрут и Дамаск. Но он не ослаблял внимание к проблемам Кавказа, хотя ему ставилось ясно, что «будущее устройство Кавказа» будет выглядеть теперь иначе. В 1916 году в Веймаре появляется подготовленная внешнеполитическим ведомством Германии книга «Кавказ в мировой войне». В ней отмечалось, что «германские политики должны ныне думать над тем, чтобы после поражения России на Кавказе организовать христианскую Грузию в виде южнокавказского буферного государства, в состав которой должны войти бывшие русские армянские территории, и которое должно будет граничить с нейтральным кавказским мусульманским государством вблизи границ России и Турции».
Под нейтральным «мусульманским государством» подразумевался Азербайджан. Любопытно, что именно по этому геополитическому сценарию в части «урегулирования закавказских проблем» шел в конце февраля — начале марта 1918 года в Брест-Литовске так называемый третий этап переговоров между Германией и Советской Россией. Фон Шулленбург предлагал германской делегации организовать приглашение в Брест-Литовск не представителей «объединенной закавказской демократии» в лице Закавказского сейма, а только членов грузинского Национального Совета. То, что такое предложение было, свидетельствует письмо М. Г. Церетели в адрес ЦК РСДРП, опубликованное 15 июня 1918 в московской газете «Наш Голос»: «Нас приглашали в Брест, мы отказались. Мы сделали отчаянную попытку бороться..»
На доску были поставлены принципы сохранения единства «закавказской демократии» или действия по сценарию, предложенному германским командованием и большевиками: провозгласить создание в Закавказье двух государств — Грузии и Азербайджана. Выступая 28 февраля на заседании Закавказского сейма с речью о Брестском мире, закавказский социал-демократ Ной Жордания заявлял, что «теперь еще больше оборваны нити, связывавшие Закавказье с Россией». Он предложил сейму объявить себя закавказским Учредительным собранием и добиваться заключения сепаратного мира с Турцией. В Тифлисе не понимали, что представители Турции после Брест-Литовска превращались вместе с Германией в союзников большевиков. Поэтому переговоры Закавказского сейма с представителями турецкого командования — сначала в Трапезунде, а затем в Батуми — были изначально обречены на провал. Турки, как и было определено в Брестском договоре, заняли Батуми, Карс и Ардаган, и продолжили дальнейшее продвижение к Тифлису. Тогда только один из членов Закавказского сейма русский эсер Ю. Ф. Семенов понимал смысл игры, заявляя, что «Карс и Батум были сданы туркам не по военным, а по политическим причинам».