– Ты решил мне напомнить, кто я такой?
– Простите, погорячился!
Игорек театрально расшаркался. При этом его туша двигалась так же грациозно, как буксующий танк.
– … куда не сунет нос ни один идиот, – повторил я, – кроме меня и убийцы Леночки Северцевой.
– Ты так ясно выражаешься, что я ни черта не понял.
– Это след от банки с отбитой горловиной, вросшей в склон, что позади дома Леночки. Там негде ступить. Я дважды напоролся на эту мензурку, когда прыгал с секундомером. Не думаю, что Олег со своими габаритами движется ловчее меня. Но у его обуви подошва гораздо тверже, чем у моих сандалий. Он даже не заметил, что наступил на стекло. Иначе выбросил бы туфельки как улику. И еще. Тот склон довольно крут и опасен. Ни один долботехник не попрется туда без важной причины!
– Но ты же поперся!
– Иди ты к такой-то матери!
– Ладно, не горячись! Попробуй представить простую вещь: твой Олег сидел с корешами на бережку и кушал водочку. Когда горькая закончилась, он сбегал домой за добавкой. Чтобы лишние круги не нарезать, он рванул напрямик, через твой любимый склон. Такое объяснение тебя устраивает?
– Адвокатишка!
– Да пойми ты, это косвенная улика. Посадить Олега за решетку твои порезы не помогут. А теперь он мертв. На кой мне доказывать виновность покойного?
– Хотя бы ради принципа. Чтобы знать наверняка, убивал Олег или нет.
– Зачем?
– Если я ошибся, и Олег в смерти Леночки не виновен, то надо продолжать поиски настоящего убийцы.
– Не учи отца…
Что-то мелькнуло в голове, заставив меня присмотреться к понтонному мосту. Я сделал пару шагов в направлении реки, остановился, вновь окинул взглядом переправу.
Игорек весьма кстати спросил:
– О чем задумался?
Мысль тут же исчезла. Но стоило мне увидеть лодки на приколе, как я понял, что меня беспокоило. Я озвучил возникшую идею:
– На таком течении, у моста, грех не закинуть невод. Пойду, поболтаю с пацанами.
– Бесполезно. Молчат, как рыба об лед.
– Надо знать валюту этого рынка.
Группка мальчишек стояла поодаль, наблюдая происходящее. Они держались так важно, будто обнаружили на дне реки не машину с трупом, а Атлантиду с живыми атлантами. Выиграв баталию, полководец ведет себя скромнее. Пацанов же гордость расперла до размеров дирижабля.
– Орлы! – окликнул я. – Вопрос на десяток кованых японских крючков с зазубринами для червя. Кто отвечает?
Горящие глаза и вздыбленные вверх руки всей троицы.
– Принесу завтра, – уточнил я.
Желающих не уменьшилось.
– Говорите хором, раз такое дело. Кто из мужиков на заре выбирал сети рядом с мостом?
– Этот!
Три пальца указали на рослого детину в тельняшке, подгребавшего к берегу в лодке размером с сейнер. Я поспешил к нему, на ходу крикнув пацанам: