Речь Макарова прервали донёсшиеся с улицы звуки винтовочных выстрелов.
— Судя по всему, неподалёку от этого японского стрелка оказался наш патруль, — бросил Белый, прислушиваясь к звукам доносившимся с улицы.
— Совсем необязательно, Василий Фёдорович, — ответил Макаров. — Совсем необязательно, что стрелял японец. Среди наших псевдоинтеллигентов предостаточно революционеров, которые желают поражения России в этой войне, — Степан вспомнил, сколько поздравительных телеграмм было отправлено из России в адрес микадо после атаки наших судов на внешнем рейде и гибели 'Варяга'. В молодости он не мог переварить этот факт — как можно желать поражения в войне своей родине? Но, переживая Перестройку и её последствия понял, что моральные уроды имеются среди любого народа, что они готовы физически уничтожать даже своих соотечественников, а, зачастую, в первую очередь именно их, если те не разделяют их политических убеждений. Массово уничтожать. Причём не для того, чтобы принести пользу своей стране, а чтобы как можно сильнее её унизить, разрушить, в максимальной степени уничтожить менталитет русских, заставить их считать самих себя недочеловеками… И такое принимали многие, даже те, кто считал себя (и их считали таковыми) искренним патриотом России. В том числе и один из известнейших кинорежиссёров, снявший нашумевший фильм, в котором в американскую тётку в возрасте влюбился молоденький (ну да — молоденький, в исполнении сорокалетнего актёра) унтер — офицер. Приревновав свою пассию к генералу, тот 'юнец' прилюдно избил генерала — соперника в театре…
Какое наказание ждало бы любого нижнего чина за публичное избиение генерала в просвещённых Англии, Франции, САСШ?..
В 'дикой и кровожадной' России — семь лет поселений. И то, только по поводу того, что в театре присутствовал какой‑то Великий Князь, и инцидент представили как попытку покушения на него. Так эта американская тётка ещё и верещала: Дикари! За что ЦЕЛЫХ СЕМЬ ЛЕТ?
Типа за такое в её родной Америке солдата бы просто в угол поставили. Часа на два. Может даже и на горох… Или заставили бы побегать в ещё не изобретённом противогазе, как сделал в том самом фильме американский сержант, 'строя' строптивого солдата. Тот самый сержант, который влёт узнал на фото русскую военную форму двадцатилетней давности. Притом, что русский генерал, начальник военного училища, не знал кто такой Александр Македонский. Но, зато, умел закусывать стакан водки этим самым стеклянным стаканом…
Скорость мысли соперничает со скоростью света — это читать было довольно долго, а в голове Степана данные размышления пронеслись меньше, чем за секунду, и он немедленно вернулся в окружающую действительность: