медленно. Пыталась угрожать, что дойдёт до начальства. Стоило усилий её успокоить, объяснить, что банк и так старается делать всё, что может, для более гибкого подхода к
каждому обращению. Скучным ровным голосом. На автомате приняла документы. Не
терпелось от неё отделаться, чтобы вновь погрузиться в размышления.
Как бы узнать, кто шлёт эти письма. От кого бандиты. Ведь ничего конкретного выяснить
не удалось до сих пор. Ясно, что происки Миронова, но он же хитрый лысый. Никаких
зацепок-то нет.
Вальс когтистых кошек у меня внутри набирал темп и обороты. Чувствую, если будет так
продолжаться дальше, то превращусь в загнанного зверька, развернусь в самый
критический момент и брошусь на своих обидчиков. Только знать бы, на кого и где
настоящая угроза.
Лёгкий стук в дверь, и на пороге появился курьер. Короткий взгляд на часы. Ничего себе!
Время пролетело. Уже почти обед.
— Вам посылка с почты.
— Посылка... Какая посылка?
Смотрю — в руках у него небольшая коробка. Как из-под детской обуви в подарочной
упаковке с нарисованным синим бантом. Ёжусь, потому что понимаю: это от тех... С
угрозами.
— Не могу знать. Нет никаких опознавательных знаков. Кроме клише адресата, — он
протянул мне лист. — Распишитесь, пожалуйста.
Ставлю подпись, и он уходит разносить почту дальше. Я сижу и смотрю на коробку, но
вдруг резко вздрагиваю от дикого требовательного звука. Похоже, в коробке лежит...
Телефон? Вскрываю обёрточную бумагу — и правда, картон из-под обуви. Смотрю,
внутри дешёвая сотка. Поднимаю её и включаю, едва приблизив к уху.
— Ты должна сделать то, что от тебя ждут, — слышу механически исправленный голос
какого-то человека. — Поставить подпись и сделать всё, чтобы бумаги одобрили. Крайний
срок — завтра.
— Не собираюсь этого делать, — тихо отвечаю и слышу смех, похожий на скрип.
— Мы поможем тебе со стимулом. Янка и Эрика — эти имена о чём-то тебе говорят?
— Что-о? — я начинаю терять связь с реальностью и тут же слышу в трубке голос моей
сестры.
— Юлёк, ничего не подписывай, не переживай за нас, — вдруг какой-то стук, ругань Янки
и снова этот жуткий голос. — Пойдёшь в полицию или ещё раз в службу безопасности —
кого-нибудь из родственников не досчитаешься. Без новых предупреждений. Связь с нами
— только через этот аппарат. Усекла?
Сижу, молчу и понимаю, что наступила точка невозврата. По-настоящему. Слышу гудки
отбоя. Наступает тишина — и ступор. А родные-то при чём? Откуда они знают про службу
безопасности? Где вообще я и как здесь оказалась? На этом жутком месте для работы с
вип-клиентами.
Не заметила, как вломилась в кабинет Усачёва.