***
Новое заведение «Альфин» на Бронной считалось очень модным и достаточно дорогим
местом, набиравшим популярность у «золотой молодёжи» нашего города. Два зала,
оборудованных современной мебелью, с великолепной вентиляцией могли удовлетворить
любой вкус. Коричнево-бежевый с удобными диванами и столиками «для посидеть» и
фиолетово-красный с танцплощадкой, окантованной синей подсветкой, окружённой
барными стойками для желающих выпить в процессе разгулья. Часто гости начинали в
одном зале, постепенно меняя место дислокации. И мы не стали исключением.
Проставляться пришлось по полной. Одно радовало, что коллеги, как люди порядочные, после знакомства с меню не могли на мне не жениться. В смысле, взяли часть расходов на
себя. И, соответственно, мой бюджет сильно не пострадал. Лёгкие закуски, коньяк и
шампанское составили вместе гремучую смесь, так что уже через два часа мы
признавались в любви друг другу, тыкаясь пьяными носами в шеи и щёки, обнимаясь и
давая клятвы в вечной верности. Особенно преуспел в этом Петька. И так рыжий, он стал
просто огненно-красным от прилившей к его лицу крови то ли от спиртного, то ли от
смущения. Но сахарных комплиментов я наслушалась столько, что наварить варенья на
год хватит.
Громкая, просачивающаяся музыка уговаривала нас всё бросить и срочно идти
пользоваться возможностями пьяных, но божественно танцующих наших тел. До
просмотра событий видеосъёмки с места событий, конечно. Но кому это интересно в
процессе самой пьянки? И вскоре наша дружная компания уже обтирала попами
фиолетовую барную стойку.
— Мальчик, текилки ливани, — махнула рукой уже готовая Усачёва.
Не столько выпить ей хотелось, сколько бармена привлечь. Надо отметить,
привлекательного, хорошо сложенного блондинчика, который почему-то косился на меня и
как-то странно подмаргивал. Никак нервный тик одолевал беднягу. Мне даже пришлось
пару раз невзначай оглядеть себя со всех сторон. Так и не поняла, что ему во мне не
понравилось. Или понравилось. Кто ж его, бармена-то трезвого, разберёт?
Мой рыжий друг уже клевал носом в полупустой стакан. А Машка с новеньким
сисадмином давно обжимались на танцполе, не собираясь к нам возвращаться. Народ
прибывал. Вечер становился томным, а обязанности новой должности обещали быть
особенно приятными с похмелья. Пора и честь знать. Потому я соскользнула с барного
стула, чтобы сходить в туалет, и, развернувшись на месте, упёрлась носом в чью-то
чёрную рубашку со знакомым ароматом. Где-то я его уже нюхала.
Мои глаза плавно поднялись к лицу обладателя тонких запахов и едва не собрались в