Так легче.
Так почти не больно.
Глава 8
Лекс
Официально заявляю — большой теннис не для меня. Я проиграл своему лучшему другу три сета из трех, находился в шаге от разрыва передней крестообразной связки и сыпал такими проклятьями, что мог бы составить конкуренцию самому Дьяволу. Определенно возможность стать Андре Агасси умерла во мне еще на стадии зародыша. Я как раз вытирал вспотевшее лицо полотенцем, когда Макс с раздражающей улыбкой победителя кинул в меня бутылку минеральной воды, которую мне удалось перехватить до того, как она ударит в мой живот.
— Где, черт возьми, ты научился так играть? — спросил я, присаживаясь на деревянную скамью параллельно открывая пластиковую емкость. Друг присел рядом, обернув белое полотенце вокруг шеи.
— Представляешь, недавно я узнал, что мой двоюродный дядя по материнской линии несколько лет носил звание чемпиона мира по теннису. Знаю в это трудно поверить, но получается, что это у меня в крови.
Вот это поворот!
— Да уж, в это действительно трудно поверить. Я думал, в твоей крови есть только убойная доза крэка, — пошутил я, за что получил укоризненный взгляд от Макса.
— Очень смешно, мудак. Мистер Фог, не желаете выйти на корт, чтобы я смог еще раз надрать вашу бизнес-задницу?
Я засмеялся, принимая поражение своих никчемных навыков владения игры в теннис перед опытом Макса и понимая, что еще одного проигрыша мне не вынести ответил:
— Нет уж, спасибо. Думаю на сегодня с меня достаточно.
— Как хочешь. Уже решил, что будешь делать дальше?
Я пожал плечами:
— Поеду домой, пару часов поработаю, потом…
— Лекс, перестань валять дурака. Тебе прекрасно известно, что я не это имел ввиду.
Обреченно вздохнув, я посмотрел на друга. Макс сидел оперевшись локтями в колени с видом вселенского инквизитора, и от его сурового взгляда у меня практически появилась дыра в башке. Конечно, я знал, что он говорит о Лере. Эта чертова женщина никак не желала покидать мои мысли. Не помог ни ледяной душ, ни виски, ни даже откровенные фото Лии, сделанные на фоне Тихого океана. Ласточка не отпускала меня даже во сне, являясь то в образе пятнадцатилетней девочки, волосы которой в свете луны переливались всеми оттенками каштанового, то взрослой женщины в белоснежном свадебном платье, идущей по дорожке устланной лепестками красных роз к своему жениху. Пожалуй, самое чудесное в этом сне было то, что в образе жениха выступал ваш покорный слуга. Даже не смотря на то, что это был сон, я отчетливо ощущал насколько был счастлив. И мне безумно понравились эти ощущения.
— Не знаю, Макс. Знаешь, я начинаю верить в судьбу. Похоже, она всерьез меня испытывает.