Слова о том, что в доме лорда и леди Вуд упоминали ее скромное имя, удивили девушку. Она думала, что известна лишь среди обычных людей. К ней иногда приходили приближенные к семье лорда, но сами леди и лорд Вуд – никогда. Травница, пытаясь скрыть смущение и приливший к щекам румянец, отвернулась, но, все же улыбаясь, ответила парню, стараясь, чтобы ее голос не дрожал.
– Просто собирай свои вещи, лорд Вуд, нам нужно поскорее отправляться в путь. Припасы на исходе, а сколько дней придется провести в пути, нам неизвестно.
– А как же завтрак? Каждому уважающему себя воину нужен хороший завтрак! – возмущенно и требовательно заявил Мартин, Уна нахмурилась, но все же достала из своей сумки небольшие куски сыра и хлеба. Свой голод девушка предпочитала игнорировать, думая о том, что, в крайнем случае, закусит оставшимися листами салата.
– Держи, – травница протянула своему спутнику еду, и он тут же активно принялся за ее поедание. Уна осмотрела местность, пытаясь понять, не оставили ли они что-нибудь на этом берегу. Неизвестно, что им может понадобиться в пути, а припасов и вещей с собой и так было не сказать, чтобы много. Удостоверившись, что они ничего не забыли, Уна обернулась к Мартину, как бы спрашивая, когда уже они начнут восхождение. Солнце уже взошло, освещая своим обманчивым холодным светом землю. – Твой внутренний отважный воин сыт? Ты готов?
– Да, определенно, – Мартин показательно выхватил один клинок из ножен и сделал несколько взмахов. Обойдя травницу, он направился вперед, – ступай прямо за мной, хорошо? И смотри под ноги, ради всех существующих богов, здесь кругом камни. А падения с горы мы вряд ли переживем, это тебе не приятное приземление в воду.
– Если падение с водопада можно назвать приятным… Слушаюсь, – фыркнула Уна, на что услышала тихий смешок Мартина. Она и сама улыбнулась, но больше ничего не сказала. Они начали свой путь, аккуратно ступая по плохо заметной дорожке. Их восхождение на гору, в поисках скалистого города, началось.
Они шли в полной тишине, думая каждый о своем. Иногда Мартин оборачивался, чтобы удостовериться, что Уна все еще следует за ним, и в такие моменты она морщила носик и фыркала, как бы показывая, что он зря переживает, никуда она не денется. На эти ее действия парень лишь посмеивался и качал головой, как бы говоря, что сомневается в способности травницы не нажить себе приключения даже на ровном месте.
Сама же Уна все никак не могла выкинуть из своей головы мысли о пророчестве детей небесных светил – солнца и луны. Она раз за разом вспоминала то, что рассказывал ей Мартин на пути в лесной город. Травница припоминала каждое слово, пытаясь найти в предложениях Вуда скрытый, потаенный смысл. Что-то в этом пророчестве было особенным. Возможно, у нее была слишком хорошая фантазия, но Уна вдруг поняла, что примеряет на себя роль ребенка солнца. Теребя в руке свой кулон, травница почти не замечала, как его острые железные края впиваются в нежную кожу. Девушка внимательно всматривалась в спину Мартина, размышляя о том, как бы подступиться к нему с этим разговором. Она была почти уверена, что он только отмахнется или отпустит одну из своих жестких шуточек, ведь в прошлый раз он так и сделал. Тем не менее, поговорить о пророчестве Уна считала очень важным, почти необходимым. Это путешествие подарило ей особо чувство – чувство собственной значимости, и теперь, когда она знала, что богиня трав и леса выбрала ее своей Слышащей, травница не могла не понимать того, что и вероятность того, что ей уготована роль ребенка солнца, не могла быть полным бредом. Уне всегда нравилось думать, что у каждого человека есть свое предназначение, так почему бы ей не стать дважды избранной? Мысль эта была немного тщеславной, но девушка не могла отделаться от нее также просто, как о напоминаниях своего собственного организма о голоде и пустом желудке.