Но воля и мощь чужого Разума была поистине велика, и хуже всего – обладатель этого мозга был совсем близко. Буквально уже за стеной, до ворот ему оставалось, не больше трех метров. И когда он войдет…
Мысли заметались, с такой быстротой, что позавидовал бы даже суперсовременный компьютер. Первым делом Леха отыскал взглядом, отлетевший далеко в сторону автомат, но тут же, пришла мысль, что в магазине, скорее всего патронов не осталось, потому второй взгляд он бросил на кувалду, оказавшуюся намного ближе. Был еще кинжал, но тоже лежал у рюкзака…
Кровь прилила к голове, сердце казалось, сейчас выскочит из груди, что же делать? Древние инстинкты предков, некая звериная суть, аналитический мозг современного человека, что могло помочь в эти быстро, утекающие мгновения? Как известно, утопающий и за соломинку ухватится, так и Алексей, с лихорадочной быстротой прокручивал, в уме все, что когда-либо читал, или слышал о борьбе с чудовищами.
Любое даже самое невероятное средство, любой действенный способ, неважно будь то молитва или заклинание, или заговор, что придет из глубин памяти. Парень понимал, что сейчас он абсолютно беззащитен, ни чудесных копий или мечей, ни сверхсовременного оружия у него не было, а с голыми руками даже против льва, не попрешь, он ведь не Тарзан, который в джунглях двойным Нельсоном, ломал шеи диким царям природы, а тут далеко не гривастый лев…
Из проема распахнутых ворот, совсем уже близко, послышался нарастающий, то ли рык, то ли рев, или даже рокот, никакое животное на Земле, такой издавать не могло. Чужой, мощный, нечеловеческий разум, разум пытающийся сломать все преграды, выстраиваемые защитой мозга Алексея, уже рядом, сейчас их глаза встретятся, и…
Понимая, что эту встречу, ему не пережить, Леха судорожно вздохнул, кровью из разбитой губы начертал на рукояти кувалды руну «Турс», известную в Старшем Футарке как «Турисаз» и считавшуюся руной Тора. Затем взял кувалду наизготовку, и начал многократно шептать название руны, страстно призывая ее на помощь, как это делали викинги, и приготовился.
Цепенея от ужаса, истекая холодным потом, и с дрожью в поджилках, он ждал, когда это Нечто покажется из-за угла. Воображение рисовало самых невероятных монстров, и нервы сдали, не выдержав дикого перенапряжения. Леха сам шагнул навстречу, заорав как раненный медведь:
– Проецирую Мьельнир!!! – И вкладывая всю силу, на которую был способен, разворачиваясь в этом усилии, словно резко отпущенная пружина, нанес своим молотом, удар в темноту.
Он ударил, услышал хруст, и, не обращая внимания ни на чудовищный рев, от которого затряслись стены, ни на смрад, идущий из темноты, ни на хлесткие удары по воздуху, выпустил из рук, кувалду, и со всех ног бросился бежать. Понимая, что еще чуть-чуть и его заметят, куда бы он ни рванул, Леха свернул под арку первой же кельи, где находился раскрытый саркофаг с мумией девушки. Тут уж точно, бежать было некуда, и он мгновенно оценив количество свободного места, с разбега запрыгнул в него, закрывая за собой крышку.