Проповедник, похоже, с упоением взялся за новое дело. Он стал проводить регулярные межконфессиональные службы и осуществлять крещения. Старый баптист Келвин Дюпре никогда не проходил классический обряд омовения и спросил у проповедника, сможет ли он креститься первым из жителей Вудбери. Иеремия с радостью согласился окрестить его, и однажды вечером Лилли вместе с тремя детьми Дюпре с гордостью пришла посмотреть на это на берег речки Элкинс – туда же, где Мередит Дюпре так героически отдала свою жизнь. Они выбрали место под огромным древним пеканом. Гарольд Стаубэк запел христианский гимн, а преподобный Иеремия положил одну руку на спину Келвину и медленно, торжественно, спиной вперед опустил его в теплые, мутные воды. Смотря на это, Лилли с удивлением поняла, что у нее по щекам катятся слезы.
Никто не заметил легкого, но очень важного изменения в настроении всех людей из церковной группы. Неискушенному, непосвященному человеку могло показаться, что они просто принимали свой новый дом с огромной благодарностью и истинной радостью, но стоило присмотреться внимательнее – и их блаженные улыбки, их стеклянные, почти невидящие глаза начинали вызывать подозрение. В эти жестокие времена, когда смерть подстерегала любого за каждым углом, никто не был так счастлив без применения тяжелых лекарств. И все же члены Пятидесятнической церкви Бога – практически все до единого, – казалось, с каждым днем ликовали все сильнее. И ни один из их соседей – даже Боб Стуки – не подозревал, что приближается великое, эпохальное событие, способное перевернуть их жизни.
Большую часть этой недели Боб был слишком увлечен мыслью о гигантских брезентовых сумках – если, конечно, они вообще еще существовали на свете и не были выброшены в мусор или уничтожены подчистую, – чтобы заметить едва уловимые изменения в поведении церковников.
Практически каждую ночь Боб ждал, пока люди разойдутся по кроватям, а затем украдкой бродил по городу, заглядывая в окна, проверяя все навесы и запасные выходы и прочесывая кладовки под лестницами многоквартирных домов. Иеремия переезжал уже несколько раз: сначала ему выделили квартиру в бывшем доме Губернатора в конце Мейн-стрит, затем его перевели в один из домиков на Джонс-Милл-роуд и в конце концов – в кирпичное здание напротив дома Лилли. Вторая брезентовая сумка – которая предположительно находилась во владении прихожанина по имени Стивен – тоже исчезла. Боб однажды утром обыскал квартиру парня, пока тот трудился в рабочей бригаде, но остался ни с чем.
У Боба не было возможности проникнуть в покои проповедника – но он точно собирался сделать это, он обещал сам себе, что, когда наступит время, он проверит квартиру в доме напротив Лилли на любые признаки загадочных сумок.