Теперь я понимал Валерия и всё, что он пережил.
Я понимал, что так проникновенно вводить в состояние грусти можно только непридуманно, и уже размышлял, что мне делать дальше с этим «подарком» в виде грустной песни.
Именно тогда Создатель спросил:
– Нравится ли тебе эта песня?
Я отвечаю: она не похожа ни на что из всего, что я раньше слышал, это потрясающе и вместе с тем так трагично.
Создатель продолжал:
– Вся эта грусть была выражена через эту мелодию и эти слова для тебя, но как ты себя чувствуешь сейчас? Ты понял теперь Валерия полностью, но хотел бы ты, чтобы и другие люди, послушав такую песню, расстроились и загрустили?
Я отвечаю:
– Нет, почему-то мне не хочется делиться грустным…
– Теперь ты видишь, что я могу давать и вот так. Но мне не хотелось бы, чтобы эта песня приобрела дальнейшую «жизнь», грустных моментов и так хватает… Если я могу давать грустное, я могу давать и весёлое. Сотри эти ноты, сотри слова, оставь всю грусть в прошлом, а в настоящем – делай то, от чего останутся положительные воспоминания…
И действительно, вскоре я услышал другую музыку – она была медленной, но не трагичной; плавной, но не траурной.
Сын Валерия больше не звонил мне и даже сменил номер телефона. Скорее всего, он подумал, что я «не дружу с головой» и лучше меня обходить стороной… А как ещё это могло выглядеть со стороны для неподготовленного человека… Я его понимаю.
Мне уже трудно представить себя прошлого. Как я раньше жил без уроков Создателя, без знаний, полученных от него? Я настолько привык к новому образу мышления, что ежедневное тесное общение с Создателем принимал за норму. Мы говорили и общались в любой обстановке – не важно, сидел я или лежал, ехал в автобусе или гулял в парке. Я много размышлял, и мне было интересно спросить у Создателя, как он относится к тому, что люди издавна приучились ходить в храмы: церкви, мечети и другие места. Со стороны мне казалось, что люди, приходящие в такие места, получают лишь иллюзию общения. Мне было интересно также спросить Создателя про крестик (он был у меня около года, после моего «крещения» в прошлой жизни). Я носил его на верёвочке, но не понимал, для чего же нужно его носить. Очень многие носят такие крестики, кто – простые, кто – золотые… Для Создателя эти крестики ровным счётом ничего не значат и не значили никогда. Он говорил мне:
– Крест можно носить, можно не носить. Не от меня он. Не делает и не значит он для меня ничего. Но и против меня он ничего не делает. Бесполезен он.
Получалось, что этот предмет не по природе, не от Создателя.