Я приоткрыла один глаз, другой и увидела Вархара.
Он размахивал руками как дирижер симфонического оркестра, и булыжники, заключенные в плотные световые коконы, дружно прыгали на прежние места.
Как он стоит на раскаленном полу?
Я уронила взгляд на ноги проректора и обнаружила, что он и не стоит вовсе. Скорее завис в миллиметрах над полом на все той же световой подушке. Эх! Хочу его способности!
Неподалеку от Вархара на таких же световых подушках застыли три таллина. В белоснежных футболках и брюках, с такой же белоснежной корой, они словно бы светились изнутри. “Проволочные волосы” у первого были цвета очень темного свинца, у второго - червленого серебра, у третьего - низкопробного, розоватого золота.
Толпа за мной зашумела и зашелестела. Я расслышала: “водники”… “охладят”… “еще две трети пары”… “успеем дать почти весь материал”…
Преподы есть преподы! Их убивают, а они только и думают, как бы успеть втиснуть запланированные темы в остаток занятия.
Закончив с плитами, Вархар “поплыл” над полом, посыпая его белым порошком. Я так и не поняла - откуда он взялся в руках у проректора.
Толпа за спиной продолжала восторженно шушукаться, упоминая Вархара, водников и чудесное спасение наших занятий.
Троица таллинов застыли, словно и впрямь превратились в растения и пустили корни.
Вскоре весь пол казался припорошенным первым легким снежком.
Вархар с победоносным видом подмигнул мне и развел руки в стороны. Золотистый свет залил розовые плиты. Белая субстанция расплавилась и, как по команде стекла в стыки между ними. Немного пошипела, попузырилась и обесцветилась.
Вархар посмотрел на таллинов, но они даже бровью не повели. Я думала - все, уснули с открытыми глазами. Но в то же мгновение пол покрылся тонким слоем воды. Влага быстро испарялась, выбрасывая в воздух курчавые струйки пара.
Наконец, холл вернулся к прежнему виду, а Вархар окатил толпу суровым взглядом и взбодрил генеральским окликом:
- Чего стоим? Марш на занятия!
Преподы и студенты ринулись на кафедры так, как бегут в бомбоубежище жители атакованного “с воздуха” города.
Только я хотела просочиться мимо Вархара, как очутилась захваченной его мощной рукой.
- Ты в порядке? - неожиданно без прежней бравады, взволнованно спросил проректор. И внимательно заглянул в глаза.
- Дда… - растерялась я.
- Крипсы, - развел руками Вархар, подмигнул снова и беззаботно добавил: - Как дети, ей богу! Не обращай внимания.
Я не нашлась что сказать. То, как проректор, легко и без нервов решил проблему, восхищало. Его близость волновала, сбивала сердце с привычного ритма. Вишневые глаза смотрели с таким беспокойством, участием, что в животе теплело и хотелось прильнуть к груди Вархара, успокоиться в его стальных объятиях. Мысли о лекции, о проректорском бахвальстве по дороге из столовой испарились как небывало. Вообще все мысли испарились. Сладкой дымкой окутала эйфория. И я уже почти поддалась очарованию момента, когда Вархар бесцеремонно обнял за талию, прижал к своему каменному телу и выдал: