– М-да. Придется оставаться человеком и королем.
– Тоже неплохо. Она хоть того стоит?
Улыбаюсь, вспоминая Иннис.
– Каждой минуты, которая у нас будет.
– Это хорошо.
– С чего это ты такой мягкосердечный стал?
– Ну… если она тебя предаст – у меня неплохие шансы.
– Тогда ты зря раскрыл все карты.
– Не зря. Ты сделаешь выбор осознанно, и я получу более сильного…
– Слугу? – недобро прищуриваюсь я.
Аргадон хохочет. В глазах пляшут алые искры.
– Некроманта? Огневика? Слугу? Только воина! Иначе – глупо!
Кривлю губы.
– Не получишь.
– И такое возможно.
– А почему ты раньше молчал?
– А что я тебе должен был сказать? Не пей, козленочком станешь? Так тебя бы такие мелочи не остановили.
– Не понял?
– Это сказка одного из миров, в который мы можем попасть.
Сказка мне нравится. Но, отпустив Аргадона, я подозреваю, что где-то и как-то он меня надул. Есть такое у демонов. Хоть как проверяй карты и кости – эти сволочи стол подменят.
Итак, что мы имеем?
Я был весьма близок к тому, чтобы стать демоном. Полноценным. И если бы не Иннис… По спине пробегает мороз. Я представляю себе годы без нее, годы, затянутые серым холодным льдом, потом смерть, переход в образ демона – и еще тысячелетия серого мрачного холода.
Согреться не помогает даже жаркий огонь в камине – и это в середине лета. Мне страшно, так страшно… я был в шаге от потери не человечности, нет.
Себя.
Мишель сделала все, чтобы я вырос и отомстил. Но Марта, Анри, Рик, Мира – они научили меня любить. Искренне, всей душой. И закрывая свою душу льдом, я просто губил то, что они сделали для меня.
Иннис – мой шанс остаться человеком. Не правителем, не демоном – человеком. Пусть не лучшим, пусть достаточно жестоким и подлым, но если бы я был другим, она бы уже умерла. Моралесы постарались бы.
Я знаю, что быть королевой – демонски сложно. Знаю, что ей придется тяжело. Но она справится.
А я буду рядом. И всегда помогу.
* * *
Лидарн навещает меня еще один раз.
– Ваше величество, я должен выразить вам свои соболезнования…
Я пожимаю плечами.
– Не буду лицемерить, я не любил Дариолу. Но и не желал ее смерти.
Рыцарь осекается. В его представлении я сейчас должен напоказ горевать, а он, также напоказ, утешать меня. А вместо этого – холодное равнодушие. И рыцарь срывается.
– Во всяком случае, у вас остается хорошее наследство.
– Мой сын, – обрываю я. – Это главное, что Дариола сделала для меня, и я ее не забуду.
И не прощу, но об этом храмовнику знать не обязательно.
– Ваше величество, вы собираетесь жить в Раденоре?
– Риолон тоже не останется без внимания. А вырастет мой сын…