Удар мы наносим одновременно. Лавиния решает, что достаточно отвлекла меня, а у меня кончается терпение. Она отлетает назад, а я хватаюсь за рукоять шпильки, торчащей из бока. В сердце метила…
Лавиния снова бросается на меня, но теперь я уже настороже. Перехватываю ее за горло.
– Зачем?
Но ответа так и не получаю. Устного. Потому что ненависть в ее глазах более чем красноречива.
Но за что?
Что я ей такого сделал?
Резким движением сворачиваю ей шею, бросаю труп под ноги.
– Отпускаю душу твою.
Тело красивой женщины беспомощно лежит на поляне кучей грязного тряпья. А я опускаюсь на колени.
Тоскливо, как же тоскливо.
Почему так?
Она могла бы стать подругой? Любовницей? Просто соратницей? Могла бы или нет? Я сам во многом виноват. Я был уверен в своей правоте, я шел к трону, я не думал о тех, кого раздавлю. Так что же?
Я виноват сам. И она во многом права.
Я разменял свою жизнь на месть моей матери. На то, чтобы стать королем Раденора. Плохим ли, хорошим ли, но я принял эту ношу на свои плечи. И она меня просто выжгла.
Я сволочь? Мразь? Да, безусловно. Даже сейчас…
Я оживаю только рядом с Иннис. Во дворце же…
Я должен помочь Иннис и уйти отсюда. Это лучшее, что я могу сделать. И для нее, и для себя. Именно сейчас я отчетливо понимаю, что на ненависти дом не построишь. Здесь и сейчас.
Но – поздно. В моей жизни уже поздно.
Я закрываю Лавинии глаза.
Прощай.
* * *
– Алекс!
Иннис смотрит возмущенно.
– Ты где был?
– Гулял. Любовался звездами.
– Бессовестный! Я тут переживаю, волнуюсь!
– Поверь, я этого недостоин.
– Ты просто свинтус.
Иннис фыркает и удаляется. Я откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза.
– Алекс?
Тетушка Меди. Смотрит грустно, серьезно.
– Девочка обиделась.
Я смотрю на пожилую женщину.
– Мне скоро придется оставить ее. Пусть она ко мне не привыкает.
На губах женщины расцветает грустная улыбка.
– Какие же вы глупые… дети.
Но мне не хочется разгадывать загадки.
– Вы приглядите за ней?
– Я плохая мать, Алекс. Я даже дочь не смогла воспитать, и сын уехал от меня. А ты хочешь поручить мне эту девочку?
– Если бы вы ничему не научились, тетушка, я бы ее не оставил на ваше попечение.
Тетушка Меди смотрит на меня каким-то серьезным и понимающим взором.
– Обещаю, Алекс.
Я вздыхаю и отправляюсь на улицу. Мне надо встретиться со своими осведомителями и узнать, что там с ее дочкой.
С Тирримой ничего страшного не случилось. Так, раз пять упала на кулак мужа – бывает. Дело житейское.
А вот с ее мужем беда, ой, беда. Когда он учил жену, мимо проходили двое сочувствующих мужчин. Они, естественно, поддержали бедную женщину. И ее муж так же случайно… упал. Какой-то день падений.