– Оказаки… кун… – сказала она, медленно, словно корабельное орудие, поворачиваясь ко мне с палочками наперевес.
На её лице в тот момент был целый букет эмоций. Таких как плач, серьёзность, волнение, даже болезненность… Её палочки уже тряслись, из-за чего возникало ощущение, будто яичный ролл танцевал.
– А… а…
Возможно, она хотела сказать «ааа…». Яйцо приближалось ко мне всё ближе. Резкое движение и…
– Умф…!
И, в мгновение ока, он исчез во рту Фудзибаяси. Покраснев, она смотрела на меня с таким лицом, будто сейчас расплачется.
– Ха… хахаха… я полагаю это невозможно… – подметила Кё, прекратив смеяться.
– Ууу… ууу… прошу прощения… – все с таким же лицом, сказала Рё.
– Ничего страшного, тебе не стоит беспокоиться об этом… – сказал я, пытаясь успокоить Рё.
Более того, обеспокоился тут я. Пережить такое…
– Ну, такая внезапность неисправима… – сказала Кё.
– Ууу… прости… – все ещё извинялась Рё.
– Теперь давайте есть. Постараемся съесть столько, сколько сможем до звонка. – сказал я всем.
– Да, в бой, Томоя! – поддержала Кё.
– Чёрт возьми, ты тоже налегай! – ответил я нашей воительнице.
Наши палочки взметнулись над коробками. Через полминуты к нам присоединилась и младшая. Ели быстро. Я даже не успел все распробовать. Когда прозвенел звонок об окончании обеденного перерыва, я как-то умудрился прикончить последнюю копчёную колбаску. Отпустив нас, Кё принялась убирать «поляну».
Мой желудок был полон, поэтому на уроке, я чувствовал себя сонным. Учитель английского отмечал посещаемость.
– Сунохара. Он опять ушел? – произнес он.
Что с ним… он не вернулся? Конечно, он каждый день опаздывает, но не в его стиле уходить раньше… Поставив крестик напротив фамилии Сунохары, учитель назвал имя следующего ученика.
– Эй, эй, вы слышали странный слух, про мужской туалет? – шептал один из учеников другому.
– Да, – так же шепотом ответил его сосед, – кто-то странный написал там «Моя комната», верно?
– Это странно, я не хотел бы быть рядом!
Блин. Я забыл… А урок уже начался… я решил выпустить его на следующей перемене. Засыпая, я кивнул и улёгся, сложив на парте руки.
Когда я проснулся, шестой урок уже начался. Учитель «Современного японского языка» отмечал присутствующих.
– Прости меня, Сунохора. – тихо сказал я.
Я решил освободить Сунохару после школы.
Часть семнадцатая.
1 Мая(Вторник).
Перемена… я лёг на парту…
– Ммм… эмм… Оказаки-кун…
Ко мне подошла Фудзибаяси… Её лицо было немного взволнованно. В руках она держала игральные карты. Она уже развернула их веером, рубашкой ко мне. Кажется, сегодняшний день начнется с небольшого аттракциона.