Как только взвод вошел в класс, замкомвзвода указал на ученические столы: — Садитесь за них!
Курсанты сели.
— Сегодня у нас, товарищи, первое ознакомительное занятие по спецподготовке. Так как мы с вами — связисты, мы будем изучать одну из специальностей войск связи — кабельно-монтажное дело. Вот перед вами расписание занятий, и я сейчас ознакомлю вас, как, в какой последовательности, вы будете заниматься, кто будет вести занятия и что от вас требуется.
Курсанты внимательно слушали.
Все было очень просто. Занятия начинались в десять утра. Ежедневно расписанием предусматривалось шесть уроков и только по субботам — четыре. Выходной был только один — в воскресенье. Таким образом, расписание мало чем отличалось от школьного.
Перерывы в занятиях, согласно этому документу, устанавливались два раза: в двенадцать и четырнадцать часов.
В двенадцать часов предписывалось посещать туалет. Это было тяжкое испытание! Дело в том, что далеко не все воины могли «отправлять естественные надобности» в это время. Однако командир роты считал, что этот процесс необходимо отрегулировать, чтобы не страдала боеготовность. Вот почему многие воины отсиживали, порой, положенные каждому из них пятнадцать минут с газетой в руках, ну, а если приспичит в другое время — находили всякие лазейки, чтобы избавить организм от гнетущей тяжести.
Впрочем, бывали случаи, когда из-за причуд командира, новобранцы пачкали штаны. Но это рассматривалось как «частные случаи» и «издержки» их собственного образа жизни и осмеивалось.
В четырнадцать часов взвод последовал на обед, после завершения которого занятия возобновились.
В курс молодого бойца и специалиста-кабельщика — последний должен был продолжаться до шести месяцев — обязательно входили политзанятия. Их проводили и офицеры, и сержанты, но это было особое дело!
К семнадцати часам занятия заканчивались, и наступал период самоподготовки. В это время сержанты выводили на плац провинившихся и нерадивых, гоняли их строевым шагом, хотя часто оставляли на плацу целый взвод. В этом случае новобранцам объявляли, что они оставлены для занятий строевой подготовкой по вине такого-то курсанта. Надо сказать, что этот метод воздействия был исключительно эффективен.
В тот вечер совершил ошибку курсант Таманский.
Чем он не угодил сержанту — трудно сказать. Вероятно, это было последствие его отрыва от коллектива по причине высокой грамотности.
Выстроив взвод, сержант Мешков, замкомвзвода, недолго кривил душой. — Сегодня Таманский плохо занимался, — во всеуслышание заявил он, — недостаточно высоко поднимал он и ноги на плацу. К сожалению, ему во многом потворствовали товарищи по взводу. Ввиду всего этого, я решил применить к нему самую мягкую меру — строго предупредить! А вот взвод за сочувствие разгильдяйству сейчас будет заниматься строевой подготовкой вместо личного времени! Чтоб служба медом не казалась! — добавил он.