— Чёрный ворон, чёрный ворон, что ж ты вьёшься надо мной, — поддавшись общему настроению сопричастности, вслед за киношным Чапаем, я тихо затянул одну из самых любимых моих песен.
— Тише ты! И так ничего не слышно! — шикнул на меня сосед и попутно слегка пихнул локтем. Я лишь тяжело вздохнул, подумав, что в кино больше ходить не буду. Чего я здесь не видел на полсотни лет вперёд? Лучше б в Мариинку на разведку заглянул. Всё-таки театр. Культурная атмосфера.
Фильм, между тем, шёл своим чередом, уже уехал Фурманов, Чапай вволю настрелялся из Максима с чердака, а Петька героически подорвал гранатами броневик. Пришла очередь бравому комдиву переплыть Урал.
— Ну же, держись! Давай, давай, плыви! — карлик болел за Чапаева как-то по-детски непосредственно, до глубины души. — Второй, второй рукой греби!
— Он не может, у него в другой руке чемодан с планом кампании! — брякнул я в сердцах, вспомнив бородатый анекдот.
— Какой ещё чемодан! — даже в отблесках света с экрана, казалось, глаза соседа блестят как-то нездорово. — Ах, гады!
Это он киношным белым пулемётчикам. Пара минут и драматический заплыв окончен. Сосед от горя уткнулся лицом в шапку-ушанку и даже успешная контратака красных не изменила ему настроения. Фильм кончился, зажёгся свет.
— Товарищ, а что за чемодан? Вы там были? — карлик вцепился мне в рукав и, видимо, отпускать без ответа не собирался.
— Не был. Один хороший товарищ рассказывал.
— Что рассказывал то?
— Выплыл Чапаев из Урала, высыпал из чемодана картошку и говорит Петьке: "Здесь белые. Здесь наши. А впереди я. На лихом коне!"
— Так убили ж Петьку…
— Это военная хитрость была! Ты что, шуток вообще не понимаешь?
Буйный сосед нахмурился, посерел лицом и вперёд меня выскочил из зала, а я лишь усмехнулся ему вслед. Вроде взрослый мужик, а эмоции скачут, как у подростка.
— Товарищ, стойте! — выйдя из здания кинотеатра, я не успел дойти даже до ближайшего перекрёстка, как меня со спины окликнули. — Предъявите ваши документы!
— Знакомые всё лица! — обернувшись я увидел спешащего ко мне милиционера, одного из тех, кому я всего около часа назад сдавал на хранение меч, за которым как раз намеревался вернуться. — Я что-нибудь нарушил?
— Предъявите документы! — настойчиво повторил страж порядка.
— Он это! Точно! Это я его выявил! Так и запишите! Николаев моя фамилия! — из-за спины милиционера выглянула несуразная голова соседа по скамейке, которому захотелось от души отвесить подзатыльник. К сожалению, моя форма НКВД и присутствие постового начисто лишали меня этого удовольствия, поэтому я только в сердцах плюнул.