Пришел Барсик, как и другие, ниоткуда. Стали подкармливать и его. У нас на крыше этой и чашечки всевозможные стояли. Для питья, например. Через очень короткое время это был уже Барсик, настолько явно он среди других выделялся. Кот в общем-то обычный. Серый, пушистый (действительно, выходит, что-то общее с Прошкой можно углядеть). Примерно Прошкиного роста и веса. Обычный кот, а вот сразу обратил на себя внимание.
Говорят, красота в глазах. Или там еще в чем того же рода: цвете шерсти, например. Все это справедливо, конечно, но настоящая красота проявляется в движении. В поведении. Да и разве у человека не так же? Как нелеп бывает иногда стоп-кадр! Причем где? — в балете, в художественной гимнастике.
Барсик красиво двигался. В нем культура была видна. Порода. Уважение к себе. И к другим. Да и бывает ли уважение к себе без уважения к другим? И наоборот. Вряд ли.
Раньше Барсик, наверно, жил дома. Даже наверняка. Это было видно, например, по тому, как он ел. Понятно, что, встретив такое понимание с нашей стороны, Барсик пожелал сменить прописку. Перейти из ранга бродячих в ранг домашних. Что же, пришлось и ему нас понять… И он очень четко усвоил границу, до которой еще улица, за которой уже дом. Время от времени он испытывал нас. Поднимал лапу над брусочком на подоконнике, который служил этой условной границей, и поглядывал на нас, вроде как говоря: «А вот я сейчас вперед пойду». Для прояснения ситуации достаточно было определенным тоном сказать: «Барсик». И он очень ловко, словно иного и не предполагалось, ставил лапу снаружи. Укладывался там, подпирая боком границу, и самозабвенно мурлыкал.
Постепенно Барсик овладел подоконной ситуацией и незаметно, без особого шума словно бы очертил около окна зону, которая была его и только его территорией. Другие кошки туда не допускались. Не допускались даже ночью, потому что, великолепно развалившись, спал Барсик здесь же, под окном. Все тот же кусок кошмы был постелен и ему.
Однажды зимним вечером мы с женой шли из магазина с полными сумками. Около подъезда — Барсик. Увидел он нас, кажется, раньше, чем мы его, потому что мы-то его узнали, когда он уже двигался к нам своим танцующим шагом.
— Барсик! — полуудивленно и полуобрадованно сказали мы. — Ты что здесь делаешь?
Дело в том, что Барсик ходил на прогулки куда-то в другие места, не к подъезду. А мы так и вовсе общались с ним только под нашими окнами, куда он однажды даже мышь принес, наверно, чтобы показать, что он не дармоед. И вдруг такая встреча.
Словно старого знакомого в другом городе встретить, он кажется много ближе, чем в обычных условиях, где, может, все и общение-то заключалось в строго риторическом вопросе: «Как дела?» А тут Барсик, уже два года почти наш личный кот.