Префект Анджели не скрыл от меня, что накануне, во вторник, 29 сентября, он был в Виши и что инструкции ему были даны не лично г-ном Лавалем, а людьми из его окружения. В ответ я заявил ему, что намерения правительства не внушают мне никакого доверия. Я рассказал об инциденте, имевшем место на прошлой неделе. Его это очень удивило, и он принялся уверять меня, что этот турист вовсе не из Виши. Я слишком был уверен в обратном и не дал разубедить себя.
14 сентября 1942 г. вишийское радио в передаче, посвященной истории ордена Почетного легиона, обрушилось на меня с грубыми оскорблениями и угрозами. За несколько месяцев до этих событий ко мне прислали, будто бы для охраны, инспектора Арно. Он, разумеется, был философом: просил меня, не могу ли я дать ему произведения Бергсона. Но этот бергсонианец был одновременно и доносчиком. Когда он уехал, в комнате, которую я по своей наивности предоставил в его распоряжение, был найден черновик доноса.
– Это верно, – сказал мне префект Анджели, – он прислал нам два или три донесения. Но мы его об этом не просили, и поэтому он был отозван… Что касается вашего туриста, то мы обещаем провести расследование и сообщить вам о результатах.
Я отказался от этой чести.
– Я слишком хорошо знаю, как вы проведете это расследование, – сказал я ему. – Вы мне попытаетесь доказать, что турист этот вернулся из района Верхнего Нигера и приехал в долину Амби глотнуть свежего воздуха.
В тот же день около 17 часов меня посетил областной префект, который сообщил, что правительство решило переселить меня в Бротель и содержать там под домашним арестом. Префект предложил мне отправиться в тот же вечер, чтобы избежать, как он выразился, демонстраций. Я запротестовал и сказал, что намерен позвонить жене и предупредить ее. Она не растерялась и просила меня узнать, может ли она пока еще приехать в Лион? Ей нужно пойти к своему зубному врачу и к парикмахеру. Я согласился уехать через день, в восемь часов утра. Г-н Анджели сказал, что я поеду в его собственной машине. Я отказался.
– Я предпочитаю, – заявил я ему, – поехать в машине для проституток или в «черном вороне». Я не сяду в вашу машину. Если вы ее мне пришлете, я устрою скандал. Вы проводите полицейскую операцию. Так проводите же ее полностью, с присущей этим операциям грубостью.
Я потребовал также, чтобы полицейские ко мне не обращались и чтобы они не входили на территорию Бротельского владения, которое к тому же принадлежит не мне, а моей жене.
– Надеюсь, – сказал я далее, – что у правительства хватит мужества опубликовать сообщение о принятых им в отношении меня мерах. Если вы этого не сделаете, я сделаю это сам.