Остальные участники пикета уже начали на них коситься и шикать, призывая вернуться от личных распрей к политической активности, но конфликт разгорался неудержимо. Объектом агрессивности блюстительницы нравов стала судьба Ногинского. Глядя ей в безразличный затылок, товарищ принялась громко высказывать свое нерасположение к особам, компрометирующим партию постоянным уклонением от исполнения принятых решений, склонностью к политическим фантазиям и неразборчивостью в политических связях.
Судьба Ногинского на обвинения никак не ответила, вновь обратившись к окнам районной администрации, а сам он попытался каким-нибудь образом отодвинуться подальше от товарища и поближе к женщине с пакетом на голове, но успеха не добился. Товарищ переместилась в пространстве соответственно изменившимся обстоятельствам и продолжила свою разоблачительную деятельность. Коммунисты размахивали красными флагами, потрясали обличительными плакатами и выкрикивали лозунги, но оформившаяся на фланге тройка совершенно выпала из коллектива.
Александр Валерьевич в силу воспитания не мог игнорировать назойливую даму и тем самым поощрял ее к дальнейшей активности. При этом товарищ непрестанно метила острием сатирического копья в судьбу Ногинского, а та по-прежнему стояла к ней спиной. В конце концов случилось неизбежное: какой-то милицейский начальник через громкоговоритель объявил, что время санкционированной акции истекло, и протестующим следует мирно разойтись. Товарищ тут же переключилась на новый объект и стала громко протестовать против милицейского произвола, перекрикивая громкоговоритель начальника, который раз за разом повторял свое скучное предложение. Она выдвинулась в первый ряд и со всей силы оттолкнула сухонькими ручками ближайшего к ней хмурого милиционера. Тот рассердился и толкнул ее в ответ, товарищ отлетела, ударилась в судьбу Ногинского и вместе с ней повалилась на землю. Ногинский бросился на помощь своей судьбе, но шеренга милиционеров двинулась вперед, и он принялся расталкивать служителей правопорядка, которые быстро сбили его с ног. Опытный журналист стал продвигаться вперед на четвереньках среди обутых в берцы ног, которые наступали ему то на руки, то на ноги, а иногда пинали, убирая с дороги. Ход событий неизбежно привел к логическому исходу – на спину и плечи Ногинского стали хлестко и методично опускаться резиновые дубинки. К этому моменту он уже добрался до своей судьбы – она лежала на асфальте, свернувшись калачиком и обхватив руками голову. Кавалер стал вытаскивать даму сердца из пекла, но у него ничего не получалось – она отчаянно сопротивлялась, приняв его за врага. Очень быстро его самого потянули за шиворот и отволокли в сторону от избранницы, которая на прощание лягала его ножкой. К счастью, обута она была в удобные мягкие кроссовки и не причинила своему защитнику никаких повреждений.