– Вы льстите моим донжуанским качествам, Коля. Вряд ли в моем списке наберется столько строчек.
– А вообще людей вашей жизни вы помните? Собственно, меня интересует, помните ли вы, кого именно забыли?
– Кого забыл? – Ногинский удивленно пожал плечами. – Разумеется, многих позабывал. Потому что одни мне безразличны, других не хочу помнить. Безразличных больше во много раз.
– А тех, кого не хотите помнить, помните?
– Только что по вашей милости вспомнил. Почему вас интересуют такие скучные материи, Коля?
– Ничего себе скучные! Да я себя сутками извожу. Вот вспомнил, кого забыл, и задумался – почему? Был человек, я с ним разговаривал, на одни уроки ходил, или в одной казарме спал, прошел десяток лет – и нет человека в памяти. Значит, и кусок моей жизни канул вместе с ним?
– И зачем же вам понадобились все куски вашей жизни до единого?
– Потому что меня нет без моей жизни.
– Ваша жизнь никуда не делась, и вы вместе с ней. Сейчас вы не тот, кем были десять или двадцать лет назад, и не нужно играть в машину времени. Вот и вся премудрость.
– Но ведь те люди тоже живут где-то. И тоже не помнят меня?
– Скорее всего. Не вижу здесь катастрофы. Зачем таскать по жизни батальоны прежних знакомых, тем более вынужденных?
– Каких еще вынужденных?
– Вы же не сами подбирали состав своего класса в школе или взвода в армии? Жизнь свела, потом развела. А в памяти остались только те, кто важен. Остальные потому и пропали, что не оставили в вас следа.
– А если оставили, но я, как и вы, не хочу этого видеть?
– Не хотите, и не надо. Коля, вы слишком эмоциональны для журналиста. Как вы сохраняете объективность, передавая события своим читателям?
– Я ее не сохраняю. Я просто ничего не чувствую к тому, о чем пишу. Скажете, нужно менять профессию? Я же не могу сбежать на пенсию, подобно вам.
– Не скажу. То есть, скажу другое: считайте себя тем, кем желаете быть, и ведите себя соответственно.
– По-моему, такой тип сознания называется шизофреническим.
– Возможно. Но какое вам дело до того, кем вас посчитают другие? Вот, например, я. У меня суставы, простатит, стенокардия, радикулит – наверное, найдется и что-нибудь мне не известное. Я выгляжу инвалидом?
– Нет, пожалуй, – окинул Самсонов оценивающим взглядом фигуру соратника. – Выглядите вполне бодрым стариканом.
– А почему?
– Ведете себя так, словно здоровы?
– Вот именно. Как видите, результат налицо.
– А не боитесь внезапной смерти? Ритм здоровой жизни для больного может оказаться роковым.
– Не боюсь. Умереть я согласен, я не хочу постепенно умирать.
– Тогда желаю вам удачи.