Размышления Николая Игоревича у стенда прервались новостью о возвращении директора, к которому он проследовал послушно в сопровождении милой девушки, осиянной не идущим к ней званием учителя. Директор тоже оказался женского пола – маленькая седенькая бодрая женщина встретила посетителя за столом кабинета официальным тоном. Вновь потребовались объяснения и комментарии на предмет загадочных методов работы районной газеты, но накопленный опыт позволил Самсонову преодолеть эту фазу разговора быстрее прежнего. В первую очередь выяснилось, что хозяйка кабинета в те давние времена директором не являлась и вообще с первухинским десятым классом не работала, но сделает все от нее зависящее для увековечения памяти о единственном выпускнике школы, погибшем в бою. Затем повисла короткая пауза.
Директриса не спешила продолжать разговор, и Николаю Игоревичу пришлось задавать вопросы. Их общее направление он представил заранее, поскольку накопил уже достаточно материала для фантазии. Хозяйку кабинета предложенное направление не устроило.
– Я не понимаю, чего вы добиваетесь? – сухо спросила она. – Вы намерены послужить делу патриотического воспитания молодежи или затеваете какое-то странное разоблачение?
Самсонов абсолютно не приготовился к подобным выпадам и от неожиданности принял вид разоблаченного хулигана, попавшего в кабинет директора на расправу.
– Извините, о патриотическом воспитании я вовсе не думал, – пожал он плечами.
– Да? Интересно! Откуда вы вообще явились? Вы представитель нашей районной газеты?
– Да… Послушайте, зачем же так агрессивно? По вашему, воспитать молодежь в патриотическом духе можно только ложью?
Директриса гулко хлопнула сухонькими ладонями по столу и резко поднялась.
– Вы меня не устраиваете в качестве автора такого важного очерка, поэтому я непременно свяжусь с вашей редакцией и выскажу свое мнение в самых решительных выражениях.
– Хорошо, связывайтесь, но нельзя ли мне переговорить с кем-нибудь из учителей Первухина?
– Нет, нельзя. Вам вообще нельзя работать над этой темой. Можете идти.
– Спасибо… До свидания.
Ошарашенный Самсонов вышел из ужасного кабинета с единственной мыслью в забубенной головушке: она действительно позвонит главному с протестом? Серьезная дама – вряд ли она просто пугала. В коридоре опозоренный профессионал понял, что минуту назад в нем убили репортера, и воскресить его можно только проявлением самой беспардонной наглости, которую только может вообразить цивилизованный человек.
Деловым шагом, сохраняя невинную внешность, провинившийся вернулся в учительскую и беззаботно попросил указаний о местонахождении бывшего классного руководителя Первухина. Способности проходимца пригодились: он получил интересующие его сведения и нашел учительницу средних лет в ее волшебном химическом кабинете сидящей за солидной кафедрой в окружении великого множества никому, кроме нее, не понятных вещей, таблиц, графиков и прочего имущества. Она удивилась визиту журналиста.