>. На вопрос, что же делать, молодой аристократ процедил сквозь зубы: «Устранить Распутина».
Отпрыск трех аристократических родов, на что указывала его тройная фамилия и двойной титул — князь Юсупов граф Сумароков-Эльстон, — он не занимал никаких официальных постов и в тридцать лет только сдавал выпускные экзамены в Пажеском корпусе. Зато этот светский шалопай принадлежал к высшему свету и благодаря своему браку с племянницей Николая II великой княжной Ириной Александровной считался причастным к императорской фамилии. К этому времени между царской четой и их ближайшими родственниками наметился глубокий разлад, причиной которого был все тот же Распутин. Когда-то «божий человек» по имени Григорий попал в царский дворец по рекомендации некоторых великих княгинь, увлекавшихся мистикой. Но никто не мог и предположить, что Распутин заберет такую силу. И если Николай II еще сохранял долю скепсиса по отношению к предсказаниям безграмотного старца, то Александра Федоровна уверовала в них истово и безоговорочно, несмотря на свое европейское образование и ученую степень, полученную от одного из немецких университетов.
Попытки великих князей заговорить о вредном влиянии Распутина воспринимались царицей как стремление удалить от семьи единственного «Друга» с большой буквы — так она называла его в письмах императору. В ноябрю 1916 г. великий князь Николай Михайлович попытался предупредить Николая II: «Ты веришь Александре Федоровне. Оно и понятно. Но что исходит из ее уст — есть результат ловкой подтасовки, а не действительной правды... Если бы тебе удалось устранить это постоянное вторгательство во все дела темных сил, сразу началось бы возрождение России и вернулось бы утраченное тобой доверие громадного большинства твоих подданных»>990>. Царь переслал это письмо жене, которая весьма нелицеприятно отозвалась и об авторе, и о других членах императорской фамилии: «Он и Никол аш а — величайшие враги в семье, если не считать черных женщин и Сергея». Императрица имела в виду великих князей Николая Николаевича младшего и Сергея, а также великих княгинь Милицу и Стану, дочерей черногорского князя. Александра Федоровна заклинала мужа: «Милый мой. Ты должен поддержать меня ради блага твоего и Бэби. Не имей мы Его, все давно было бы кончено, в этом я твердо убеждена»>991>.
В конце ноября члены императорской фамилии предприняли коллективный демарш. На семейном совете великих князей «было решено, что князь Павел как старейший в роде и любимец их величеств должен взять на себя тяжелую обязанность говорить от их имени», — вспоминала супруга Павла княгиня Палей. На аудиенции 3 декабря за чаем: «Набравшись мужества, Павел заговорил о Распутине. Царь молчал, а вместо него ответила императрица: Распутин — жертва клеветы*