— Простите, сэр, я просто не мог устоять перед её обаянием.
Люциус улыбается:
— Мистер Бэгмен, а каковы меньшие наказания?
Шляпа смеется:
— Поостерегся бы ты со своими желаниями, Люциус. Иначе главу семьи может победить и простой домовик, ну, если этого ещё не случилось — да, Малфой?
Услышав подобное оскорбление, Люциус краснеет, но отреагировать ему не удается. Дамблдор предостерегает Шляпу о том, что следует вести себя вежливо, иначе ей не позволят участвовать в слушаниях.
Бэгмен предоставляет слово Уизли, который с присущим ему фанатизмом уже читает:
— Здесь сказано, что меньшие наказания определяются Кубком Огня. Все варианты записываются на пергаментах, виновная сторона в присутствии всего собрания дотрагивается до Кубка Огня, и тот выносит суждение. В качестве наказания перечисляются шесть месяцев услужения, публичная передача палочки нападавшего, которая может удерживаться в качестве трофея или быть выкуплена за сумму не более тысячи галеонов… — голос Перси замирает, и он смотрит на книгу, пытаясь понять, о чем речь.
— Каковы остальные, мистер Уизли? — вопрошает Дамблдор.
Перси пытается выдавить из себя слова:
— Последние два — это порка, при которой необходимо раздеться до пояса и получить десять ударов плетью от пострадавшей стороны, и что-то под названием «Метка Негодяя». Она также ставится пострадавшей стороной. Я не уверен в том, что такое Метка Негодяя.
Похоже, никто из остальных не уверен. Собравшиеся смущенно переглядываются.
Наконец, Шляпа всех просвещает:
— Это наказание не использовали с начала пятнадцатого века. Вас, кретинов, просто смешно слушать: вы согласились играть по правилам турнира, который не проводился вот уже четыреста лет, и даже не подумали модернизировать правила соревнования! «Метка Негодяя» — это клеймо на тыльной стороне запястья той руки, в которой маг держит палочку. И ставят его для того, чтобы волшебник или ведьма, накладывая заклинание, каждый раз лицезрели символ своего позора и бесчестья.
Вообще-то, довольно жестоко. Лично я не могу выбрать между поркой и клеймом. Надеюсь, у Кубка имеется чувство справедливости.
— Моего сына не будут стегать или клеймить как какое-то обычное животное на ферме! — практически кричит Нарцисса.
Шляпа подмигивает мне, как бы говоря: «Оставь это дело мне, пожалуйста». Она фыркает:
— Полагая, что, по меньшей мере, трое из присутствующих были помечены своеобразным «клеймом», включая вашего мужа, прошу: не поясните ли ваши возражения, леди Малфой? — как Шляпе удается выразить подобный сарказм, прямо-таки изумляет. — Высказывать свои жалобы бессмысленно, так как только Кубок будет определять наказание для жалкого порождения вашей промежности.