Реплика вновь пробуждает к жизни уснувшую было «надменную» сторону личности Флёр Делакур.
— Это пока не предрешено. Надеюсь, ты не тратил времени зря на составление официальной речи.
Я вижу, что Гермиона вот-вот ринется меня защищать, но успеваю притормозить её, пока она не рванулась в бой с Флёр:
— Следующий раз будет нашим, Флёр. Кстати, ты замечательно выступила.
— Как твоя нога, Гарри? — её голос нежнеет, и лицо Гермионы превращается в олицетворенное ошеломление.
— С замораживающим — нормально, а вот без него дела как-то не очень.
— Хочешь остаться посмотреть квиддичный матч? Мои одноклассники знают, что я презираю весь спорт на метлах, кроме гонок. Они не обидятся, а у твоей школы хватает болельщиков. Меня легко можно уговорить пойти куда-нибудь в другое место.
Реальной нужды рассматривать Чо на моей метле у меня, в общем-то, нет.
— Как только отделаемся от прессы, сразу же уберемся отсюда.
— Гарри, можно тебя на два слова? — осведомляется Гермиона «приказным» тоном, как только обновляются текущие результаты по общему зачету.
Флёр улыбается, прекрасно понимая, что будет дальше, и, извинившись, удаляется на интервью.
Я всё ещё впереди со своими тридцать восьмью очками. Флёр с Крамом наступают мне на пятки — у них по тридцать пять. Занявшая сегодня второе место Афина идет следом, у неё двадцать шесть; и победитель этого соревнования — кстати, живое свидетельство того, что хороший сон является гарантией сосредоточенности и мульти-аппарации, — Седрик, имеет в результате двадцать три. Хотя в последних двух задачах он представит серьезную угрозу.
— Ты встречаешься с Флёр Делакур. О чем ты думаешь, черт бы тебя побрал? — ладно, я был не прав; существует как минимум один человек, способный задать мне этот вопрос.
— Ага, это так. Ты тоже встречаешься с человеком на три года старше себя, мисс Кипящий Котелок.
Гермионе не смешно. Может, причина всему — раненая нога, но люди обычно смеются над моими шутками — должно быть, что-то было в воде.
— Что? Я у нас Поттер, он же Горшок. Ты у нас — мисс Котелок. Был бы тут наш дружок «Черныш», вышел бы вовсе каламбур… Говорил котелку горшок: «Уж больно ты черен, дружок!»
— Не смешно, Гарри. Ты понимаешь, что делаешь? — она нервно притоптывает ногой.
— Да, — кладу я ей руку на плечо. — Доверяй мне, как я доверяю тебе. Это всё, о чём я тебя прошу.
— Просто я не хочу, чтобы тебе было больно.
— Гермиона, для этого ты выбрала самый неподходящий год, — с кривой усмешкой отвечаю я и продолжаю: — Если я не окажусь вечером снова в больничном крыле, можешь загнать меня в угол в гостиной, и я расскажу тебе вкратце о случившемся вчера вечером.