— Хватит мне дерзить! — моя стратегия явно её утомила.
— Невилл, почему бы тебе не прогуляться, пока мы будем беседовать с ней?
Несчастный парень колеблется, но всё-таки отходит на пару дюжин шагов. Использую возможность и накладываю на нас знаменитое снейпово Муффлиато.
— Что вы говорили, мадам?
— Ты сейчас же пошлешь в Мунго сову и прекратишь свои глупости, или, честное слово, я самолично тебя туда отволоку!
— Невилл полагает, что состояние его матери улучшается. Как сын, знающий, что его матери никогда уже не станет лучше, могу сказать, что буду оказывать ему поддержку посредством содержимого моего хранилища и, по достижении мной совершеннолетия, моих семейных хранилищ. И даже если он никогда не отдаст мне долг, париться по этому поводу я не буду. Его дружба стоит много больше.
Взволнованная Августа шепчет:
— Я не одобряю!
— Как-нибудь переживу, — в моем голосе проскальзывает сарказм.
— Не говори со мной подобным тоном.
Жестом указывают на палатку прессы.
— У меня есть идея получше. Давайте-ка вернемся туда и обсудим тему на виду у репортеров. Буду счастлив рассказать им, как я против вашего желания помогаю другу вылечить его мать. Скитер обожает подобные истории. Стоит лишь упомянуть в связи с ней мое имя, и к завтрашнему утру вы будете самой ненавидимой женщиной во всей Англии.
Августе не нравится, как с ней разговаривают, что вовсе не удивительно.
— Послушай-ка, Гарри Поттер. Подобного поведения я терпеть не намерена.
— Тогда, может, вас препроводить в соответствующее учреждение?
— Наглец!
Манеры сейчас уже явно лишние. Киваю Шляпе — это всё, что требуется.
— Что, черт побери, у тебя за ужас на голове, женщина? Стервятник в качестве Шляпы? А после твоей смерти он, случайно, не оживет, чтобы разгрести за тобой дерьмо?
— Простите?!
— Да уж, тебе следует извиниться. Я помню тебя, Августа Синклэр. Когда-то ты была малодушной глупенькой слизеринкой, желающей, чтобы мир подпрыгивал по твоему щелчку. А теперь ты просто протухшая старая ведьма, цепляющаяся за полученную благодаря браку власть.
— Что ты сделал с Сортировочной Шляпой? — обвиняет она меня. — Это ценный артефакт, а ты с ней что-то сотворил! Я подниму этот вопрос на Совете попечителей, обязательно подниму! Они об этом узнают!
Если честно, я потрясен, что меня не додумались обвинить в этом раньше.
— Я такова, какой меня создал Годрик, невежественная ты мымра. Вперёд, отправляйся к ним, — насмехается над ней Шляпа. — К этому сборищу бесполезных старых придурков! Они прекрасно знают, что я из себя представляю.