Надо ли говорить, что после этого объявления в аудитории наступила идеальная тишина. Все стремились стать скромно-молчаливыми. Хотя откровенность из взглядов многих не исчезла, а в тишине стала еще более выразительной.
Аарон вздохнул, словно выиграл битву в этом оплоте матримониальности. Дальше лекция пошла ровно. Дракон доступным языком пытался объяснить основы мужского мировоззрения: то, что супруги редко понимают не только тонкие, но зачастую и толстые, и явственные намеки (например, не стоит прикладывать к обнаженной груди кота и спрашивать «Мне идет?», подразумевая покупку шубы, — дражайший не поймет, зато увидит намек на интим в несуществующих вещах, таких как глубокий разрез или нижнее белье).
Рассказ о том, что представители сильной половины человечества поддаются на манипуляции посредством слез и молчания и не ведутся на требования и крики, подкрепленный примерами из собственной практики, заслужил отдельного внимания. Я уже мысленно представляла, как на следующей лекции к глазам институток будут прикладываться батистовые платочки, а Аарона прицельно обстреляют укоризненными молчаливыми взорами.
Занятие подходило к концу, когда одна из институток все же не выдержала роли молчаливой скромницы (а может, решила таким образом обратить на себя внимание, идя ва-банк?) и спросила с придыханием:
— Скажите, а скоро ли мы будем проходить темы, касающиеся поведения супругов в спальне?
Дракон, обретший к этому времени душевное равновесие, не иначе, решил проучить девицу, потому как стремительно приблизился к ней и буквально в ухо, с жарким придыханием томно прошептал:
— Юная невинная дева так жаждет познать эту науку во всех ее аспектах? Как теории, так и практики?
Я, затаив дыхание, наблюдала за процессом соблазнения, уложившимся ровно в шестьдесят секунд. Аарон ничего не говорил, лишь провел пальцем по скуле, наметил затейливую вязь на шее и спустился к впадинке ключиц. И все это непрерывно глядя в глаза.
От этой странной прилюдной ласки дыхание институтки участилось, глаза подернулись поволокой.
— Да, — прошептала, по-моему, даже не осознавая смысла ответа.
Дракон же на этот ее короткий полустон-полумольбу мгновенно изменился в лице. Из взгляда исчезло обещание всех наслаждений этого мира, восхищения и желания. Сейчас в его глазах плясали джигу цинизм и ирония.
— Увы, сударыня, ничем не смогу вам помочь. Чем легче взойти на гору, тем она меньше привлекает скалолаза. И это еще один урок.
Уши и щеки институтки предательски заалели, а верхняя губа дернулась, свидетельствуя о том, что девица готова разреветься. Причем не на показ, а некрасиво, со вспухшими веками и хлюпающим носом.