– Да не мельтеши ты! – отодвинула его пожилая акушерка. – Тазового предлежания не видел? Что ж вы, мамочка, в консультацию не ходили?
– Хо-ди-ла… дав-но… – едва выговорила Галя.
– Давно она ходила! И гимнастику надо было делать, чтоб повернулся! Да ладно, не бойся, не впервой чать! И ты тут под руку не причитай! – прикрикнула она на позеленевшего от страха врача. – Раскрытие хорошее, справимся и без Ольги Юрьевны.
Этот уверенный голос и твердые теплые руки прогнали весь Галин страх.
– М-м-может, к-к-кесарево? – проблеял молодой.
– Куды – кесарево?! Вон ягодички уже пошли! Давай, красавица, умница моя, старайся – мальчишку рожаешь! Такой мальчишка отличный, давай, милая, все хорошо будет, давай еще, а то пуповину пережмешь, ну давай же!
Последний Галин крик слился с громким требовательным «уа».
– Отличный мальчишка! – сообщила пожилая акушерка. – И ты молодец. Муж-то иностранец, что ли? Пацан темненький совсем.
– Дедушка, – почему-то сказала Галя и провалилась в забытье.
– Дедушка, говоришь? Ну-ну, – покачала головой акушерка.
В этот раз Галя почувствовала страстную материнскую нежность с первого кормления. Только сердце сжималось от страха: малыш был почти коричневым. Что будет? День выписки надвигался неотвратимо.
И вот наконец настал.
– Вот ваш наследник, – медсестра, передавая Саше аккуратный «конверт», скептически вздернула бровь, но оставила свои замечания при себе.
– Что это? Перепутали? – И Саша, и родители недоуменно уставились на Галю. Она вздохнула, распрямила плечи:
– Не устраивайте здесь семейных сцен, дома поговорим.
Саша побледнел. Мама заплакала:
– Галя, что же ты натворила?
В машине Зинаида Семеновна вновь принялась ее допрашивать:
– Может, объяснишь все-таки?
– Нечего объяснять, – Галя старалась сохранить хоть минимум спокойствия, а то вдруг молоко пропадет. – Да, я полюбила другого человека, но мы никогда не сможем быть вместе. Это было как удар молнии.
– И этот удар тебе мозги отшиб? – уколола мама. – Предохраняться надо было!
– Ну что ты, Зиночка? – попытался успокоить жену Роман Зигмундович. – Все бывает, что уж теперь. Ты только посмотри, какой чудесный мальчик.
– Идиотка! Наша дочь вся в тебя – полная идиотка! – распалялась Зинаида Семеновна. – Саша у тебя такой… – Она, похоже, уже забыла, как унижала зятя презрением.
– Бабник! – не выдержала Галя. – Я все терпела, все его гулянки, все измены, ему на меня было наплевать!
Саша, съежившись в углу заднего сиденья, кусал губы и прятал глаза. А Галя не унималась:
– Я едва с собой не покончила! Если бы не бабушка… А потом я встретила Хосе и ни о чем не жалею, понятно вам?! Ах, Саша такой… Это теперь он стал «такой».