- Так, Емеля, Еж! Дальше идете сами - вы за старших. Пробежите все вместе метров двести, и переоденетесь - в камуфляже все же, мы не так заметны, хоть и осень.... Там распрощаетесь с группой Степана, и далее проберетесь к тому кургану, что все мы видели, и там закрепитесь.
- А ты кэп?
- Я немного задержусь.... Помимо этого - ваша задача втянуть немцев в лес, да так, чтобы они растянулись. По пути поставите пару растяжек. И сильно не бегите - берегите силы.
- Тогда вот - проговорил Еж, подходя, и протягивая капитану трофейный МГ - Емеля только зарядил.
- Отлично, хотя теперь у меня есть штурмовая винтовка - проговорил Константин. - Тогда ты держи шмайсер - он снял с себя автомат, достал пару магазинов, и передал все Никите. - Вы главное мой "Абакан" донесите...
- Куда мы денемся - ответил старший сержант, растыкивая магазины по подсумкам.
- Продадите - пошутил Костя, и не затягивая, опер о дерево пулемет, сунул в одежду, отобранную у полковника, футляр с мечом, и скатал ее в тугой валик.
Бойцы за это время хоть немного отдышались, а Док успел обработать товарищам ссадины и легкие, сквозные ранения, потому как, не смотря на всю их изворотливость, тех все же зацепило. Красноармейцы с неохотой вернули, "танкеры", к которым уже успели привыкнуть, а Ванек и Егор, переоделись в свою форму, но немецкую, забрали с собой. На прощание Костя подошел к каждому бойцу красной армии, и по-братски обнял, а прадеду сказал негромко:
- Ну все Степан - мы помогли, как смогли, а теперь наши пути расходятся. И большая просьба - не упоминайте о встрече с нами нигде. Запомните - всю операцию вы провернули сами, и, потеряв большую часть группы, стали выбираться. В общем, нас здесь никогда не было. Да, и еще - Костя достал из подсумка камень кровавик и клубок волчьей шерсти - передай это старосте на хуторе. Скажи из кургана Волха, они разберутся, что с этим делать.
- Понял - ответил майор. - Сделаем, как говоришь.
- Ну тогда не будем терять времени - бывайте братишки! - А потом не выдержал, крепко обнял прадеда, и шепнул: - Ты давай береги себя. Особенно весной сорок пятого....
И отойдя от недоумевающего майора, отдал всем честь, и направился к опертому о дерево, мотоциклу. Отклонил его, выкатил на ровный участок, уселся, завел и обернулся на прощание.
- Все, мне пора - тут и распрощаемся - поднял он сжатую в кулак руку в прощальном салюте, а потом включил первую скорость, и крутанул рукоять "газа".
Бойцы могли бы много чего сказать или спросить, но приказ есть приказ, и его не оспаривают, потому просто смотрели как он садиться на трофейный К500, заводит его, и уезжает в неизвестность.