Фантазии старого бонвивана
2 февраля
ФСБ короче.
Под этим фейсом я намерен писать мемуары о любовно-эротическом опыте, как и обещал.
Это очень трудно, но я постараюсь писать правдиво.
Кое-что уже написано в сочинениях, так что я буду ссылаться и добавлять то, что не написано.
В детстве и юности я не занимался онанизмом.
Потом, гораздо позже, я узнал, что это исключение из правила.
Помню, мама входила в спальню, где укладывались на ночь мы с братом, и командовала: «Руки на одеяло!»
И мы послушно выкладывали руки поверх одеяла, совершенно не понимая, зачем это нужно.
Иногда по утрам я обнаруживал на простыне маленькие отвратительные сгустки непонятного происхождения. О слове «поллюции» я узнал лет через 20. А тогда я ломал голову, но спросить ни у кого не решался.
Занятия спортом, мамины приказы и общая неосведомленность в вопросах пола позволили сохранить полную девственность (а как это будет в мужском роде?) до весьма зрелого возраста.
Это привело к тому, что свой первый осознанный оргазм я испытал в 20 лет с моею первою женой, за месяц до свадьбы, и страшно испугался. До этого примерно месяц мы с нею пытались понять – как это все нужно делать, наконец нам удалось что-то куда-то поместить, и буквально через минуту меня взорвало, и вот тут я подумал, что это ненормально. То есть экспериментировать и получать от этого удовольствие было нормально, но результат потряс. Я поразмыслил и повторил эксперимент.
Результат был тот же.
Тогда я понял, что так и надо. Это нормально.
Но не перестаю этому удивляться до сих пор.
Этот эпизод описан в повести «Типичный представитель» (пока в Сети нет).
К нам на дачу приехали гости. Это были друзья отца. Они привезли с собою дочь семнадцати лет. Мне в то лето еще не исполнилось пятнадцати. Дочку звали Вера. Она была уже вполне оформившейся девушкой, как я сейчас понимаю.
Не помню, чем мы занимались днем. Вероятно, Вере было скучно с малышами – мною и моим одиннадцатилетним братом. Вечером нас уложили спать в одной комнате. Вера заняла кровать брата, я спал на своей, а брат устроился на раскладушке. Между мной и Верой был стол.
Я никак не мог заснуть. В комнате было темно. Вера, не шевелясь, лежала в постели. Брат заснул сразу. Я водил языком по пересохшему нёбу. Язык тоже был сухим.
– Принеси воды, – вдруг тихо приказала Вера.
Я встал и на цыпочках направился на кухню. Дом уже спал. Подушечками пальцев я ощущал холодный крашеный пол. Я ни о чем не думал, только боялся, что проснется мама. Сердце стучало в майку. Я зачерпнул кружкой воды из ведра и пошел обратно, не слыша себя.