Дневник maccolit’a. Онлайн-дневники, 2001–2012 гг. (Житинский) - страница 281

Стокгольм, май 2005 г. Петер Курман, Горчев, Лена, Масса

Есть в альманахе «Полдень» такой жанр, который я в своё время ввёл в обиход, а теперь сам же страдаю.

Это одна страничка «дежурного по номеру», которая открывает альманах. Поначалу предполагалось, что это будет краткий обзор содержимого номера, но постепенно она превратилось в эссе на свободную тему.

…Всегда смущали меня эти камни, которые надо было разбрасывать, а потом, по прошествии некоторого времени, – собирать. И то и другое занятие казалось мне довольно бессмысленным. В самом деле, представлялся юнец рядом с грудой камней в чистом поле, который разбрасывает их во все стороны, норовя закинуть подальше. А в груде той самые разнообразные и неожиданные камни – есть и увесистые булыжники, есть и галька морская, но попадаются и драгоценные камни, которые летят, сверкая на солнце всеми своими гранями.

Закончив эту работу, человек садится на последний, самый большой камень, который он не смог поднять, и ждет. Чего он ждет? Неужели он думает, что из этих камней вырастет что-то новое и прекрасное? Кто его знает. Но он ждет и с надеждой смотрит в чисто поле до горизонта. Где-то там лежат его камни, среди них есть и драгоценные. На них он и надеется больше всего.

Но ничто не нарушает тоскливого пейзажа.

И вдруг человек понимает, что пора искать свои камни, ведь больше у него ничего нет, всё разбросал. Он кряхтя поднимается с большого камня и идет в чисто поле собирать. Уже и забыл, как выглядят его камни и сколько их было. Помнит, что много, но количественно затрудняется.

Бродит он по полю, всматриваясь себе под ноги, но никаких камней нет. То ли в землю зарылись, то ли кто унёс. Ну, может, найдёт где-то поблизости пару-тройку булыжников – и всё. Ничего не осталось от той горы, где поблёскивали загадочно алмазы и изумруды.

Тогда возвращается старик к своему последнему камню, неся несколько булыжников и понимая, что даже за них надо быть благодарным, ибо у других и такого нет.

Но последний камень каждому положен.

Весь вечер проговорили с Леной о Горчеве. И ведь знали его, как облупленного, 7 лет вместе каждый день – и на работе, и дома. А всё равно остался во многом загадкой. Но разгадывать ее радостно, потому что любили.

А перед этим…

Два столика в Князьвладимирском соборе за входной дверью, за ними сидят люди, пишут на записках имена. Одни списки «за здравие», другие «за упокой».

Беру листок, пишу «За упокой души Раба Божия Димитрия». Вхожу в храм, становлюсь в очередь к старушке, торгующей свечками. Когда доходит очередь, протягиваю ей бумажку. «За сколько?» – спрашивает она. Я не понимаю. «За 20, 30 или 50?» – «Ну, пусть будет за 50». Это цена молебна. Покупаю свечи. Зажигаем и ставим их перед образом Спасителя. Идет вечернее богослужение. Народу в храме довольно много. Стоим перед иконой, крестимся.