Когда мы прибываем, вечеринка уже в самом разгаре. Дом паркуется, и мы направляемся в сторону дома. Он не держит меня за руку и никак не проявляет своих чувств ко мне, просто идет рядом, но каждому становится ясно, что я с ним.
Из сада доносится запах барбекю, а гостиная Джастина превращена в гигантскую дискотеку с цветомузыкой, мигающей разноцветными огнями. Мы заходим в комнату диджей включает «Почувствуй этот момент» в исполнении Питбуля и Кристины Агилеры, как будто они поют специально для меня.
«Проси денег и получи совет», — читает реп Питбуль.
Я поворачиваюсь к Дому.
— Мне нравится Питбуль.
— Да?
— Да. Ты танцуешь? — спрашиваю я.
Он смотрит на меня сверху-вниз и вдруг улыбается.
— Почему бы нет?
Он тянет меня на середину танцпола, и, оказывается этот мужчина умеет танцевать под быструю музыку. Я смотрю в его сексуальные глаза и в этот момент чувствую себя самой счастливой девушкой в мире. Я смеюсь, поскольку очень счастлива. Ах, если бы только этот момент мог длиться и длиться...
* * *
У Джастина рубашка расстегнула почти до пупа, на груди висит толстая золотая цепь с медальоном, и на пальцах имеется пара крутых золотых колец, но выглядит он классно. Он вопросительно поглядывает на меня, приподняв брови.
— Почему я до этого не додумался? — спрашивает он. — Хочешь снизить свои налоговые выплаты? Получив сексуального налогового инспектора в свою подружку!
Я просто улыбаюсь. Это тонкий лед, на котором он пытается заставить меня прокатиться.
— Так, какую скидку ты ему готова предоставить?
Я пожимаю плечами.
— Никакую.
— Почему нет?
— Она ненавидит налоговых мошенников, — сухо добавляет Дом.
— Не шутишь? Почему?
Я небрежно пожимаю плечами.
— Не знаю. Думаю, это началось, когда я был еще ребенком. Некоторые женщины в нашем районе продавали косметику Avon в свободное время, но никогда не декларировали свои доходы и имели лишние деньги, могли себя баловать, покупая милые вещички, а мои родители всегда платили налоги, но у нас никогда не было денег на такие вещи.
— Может тебе следовало стать распространителем Avon? — спрашивает Джастин, хмуро посмеиваясь.
Я отчаянно пытаюсь вспомнить аргументы, оправдывающие мой выбор профессии, но не могу вспомнить ничего, шутка Джастина не далека от истины. Я отшлифовывала в себе оправдание своей профессии годами отрицания. Мои представления о налогах практически сформировались за счет обиды и ревности. Я завидовала, потому что матери моих друзей могли позволить себе покупать более качественные вещи, а моя мама не могла.
Сейчас, когда я вспоминаю и думаю об этом, я готова сказать: «Удачи вам с этим». По крайней мере, они скрывали не миллионы. Они всего лишь пытались сделать так, чтобы их семьи жили получше. Если правительство может себе позволить потратить триллион на поддержку банков, маленькие суммы, с которых не платят налоги, скорее всего, никак не отразятся на бюджете страны.