23 июля 2013г.
***
по набережной гулял. гадалке отсыпал грош. считала судьбу с меня: "жить будешь. потом - умрёшь" не знаю... не блеф? не ложь? а вдруг не умрёшь - и что ж? гадалку-то не найдёшь. и вряд ли вернёшь тот грош.
26 июля 2013г.
***
Свободу Тибету! Орала Света. На свет прибежала Орава с гетто. И крики из окон, И гаснет свет там. Молитва запета В минуту эту В горном Тибете: Свободу Свете!
05 августа 2013г.
Ночь
ночь над проспектом стояла ходить по асфальту босым город просыпается вяло как скучающий сукин сын огни фонарей битых ветер по шее жгутом вдох и холодный выдох мыслей комок не о том улицы ждут спешащих стай полумёртвых тел город играет в ящик чёрную шаль надел ночь над проспектом стояла стояла без них — одна ночь это слишком мало чтоб звёзды увидеть со дна
28 августа 2013г.
***
вишнёвый сталин полумрака. лиловый слизень сладких трав. мяукнет краб как жук-собака, медузой нежной засверкав. беспечный шмель пушистой боли, картонный гремлин пустоты: грибы. пришли и упороли. огнём сверчков шипят менты.
13 сентября 2013г.
***
(стихотворение Анастасии Румянцевой с продолжением от Святослава)
Мерцает свет ночных фонарей, Он идет - дрожащие лапы, Переходит от отблеска в тень, Ему дали голодные карты. Его тело трясется от ночи, Питается ужасом снов, Глаза - еле открытые очи, В памяти - запах цветов. Этот пес - самый лучший напарник, Для улиц, подъездов, домов, Из океана кнутов, выбрал бы пряник, Заменил кучу тканей, на море шелков. Воспитан судьбой сильнее волков, На теле букет разных вошек, Скоро дойдет до тех берегов, И разлетится на тысячу крошек.
***продолжение***
в мерцании окон и фонарей, походкой неловкою, пьяной, плетётся во мраке ночном андрей с подружкой напившейся - яной. арка двора. залаял пёс и кинулся на прохожих. маленький нож его жизнь унёс. лишь след от клыков на коже андреиной ляжки оставил он. а яна - упала в лужу. "малышка, ты как? ну вставай, пойдём, сегодня корейский ужин"
24 сентября 2013г.
С бледной брюнеткой без имени
мы гуляли с этой бледной брюнеткой без имени по заброшенному бомбоубежищу. она бормотала: "сколько дней мы уже не спим? увези меня. мне утром на пары. мне же еще готовиться к семинару о влиянии жёлтой стрелы пелевина виктора на восприятие западом русской истории, и про алексея венидиктова как антагониста советского строя" поправляла волосы бессмысленно, пока медленно изучал все тени я. потом мы снова закинулись этими дисками неизвестного происхождения. этим таблеткам было лет тридцать, если судить по надписям, на железных аптечках пыльных выцарапанным, по задумке мы их как бы назад несем с фотками и предметами, взятыми с тумбочек, для какой-то варшавской выставки, посвящённой сквоттерам, умершим в подобных местах или близ таких. поменяли свои рюкзаки на найденные, взятые в выломанных шкафах мятых. без желания покурили, вещи поперекладывали. и молча пошли обратно. я вел ее за руку по сырому тоннелю низкому, когда она вполне ожидаемо сознание утратила. пульс есть. только дисков нет в коробочке с дисками. а сколько должно быть? штук десять. бледная жадина, зачем сразу десять, зачем, глупая? мы ведь даже толком не знаем, что это. так бы и пополнила выставку новым трупом, если б не горький полезный опыт мой. мы ехали с этой бледной брюнеткой без имени домой, пары пару дней подождут. она бредила, нашептывала: "прости меня, я загрустила" до станции plac wilsona оставалось десять минут.