— Что есть свет и тьма? — вкрадчиво спрашиваю я. — По-моему, ты путаешь их с добром и злом, священник. Вот я — добро или зло?
— Зло, — хрипло отзывается вместо книжника паладин. — Мерзость и скверна.
— Да-да-да… Конечно. Для вас. А для Рыжика? Или, если он для вас тоже скверна, для тех, кто заказал мне талисман. Кто я для них?
Книжник молчит, он слишком умен, чтобы вступать в безнадежный спор. Или подбирает аргументы.
— Тот, кто прикасается к скверне — сам оскверняется ею, — надменно бросает паладин, сверкая глазами.
— Непременно передам архиепископу Арморикскому твое мнение — улыбаюсь я. — Вместе с амулетом.
— Ложь! Святотатец!
— Не кричи, — морщусь я. — Иначе рот заткну. Или велю еще раз выпороть. Ты же паладин, вас учат отличать ложь от правды. Я бы поклялся, но не знаю, какую клятву ты примешь. Взывать к твоему богу мне нет смысла, к его противнику — тем более. Хочешь, поклянусь Рогатым и Триединой?
— Ты полукровка, — хмуро отзывается паладин. — Святой взор, алчущий истины, действует только на людей. Я не смогу проверить твою клятву и не признаю клятвы темными богами.
— Я не настолько человек, чтобы позволить себе ложь, — усмехаюсь я. — И зачем? Ваши иерархи отлично знают, что Щит — артефакт фейри. Люди его делать не умеют, именно потому, что способны на ложь, а Атейне не терпит малейшей неправды. Зато люди могут его использовать. Не знаю, чего боится архиепископ, но цена впечатлила даже меня, а я в этом отношении чрезвычайно избалован. Хотя если честно, я бы взялся за эту работу даже бесплатно. Щит Атейне — совершенство магии. Безупречная красота и симметрия замысла. Создать его — честь для любого мага. Я искренне благодарен Домициану за такой восхитительный заказ. Вдобавок, он любезно взял на себя заботу об ингредиентах…
— Ложь, — тихо говорит книжник, но в наступившей тишине его слова падают четко и тяжело. — Он не мог.
В висках стучит болезненный молоточек. Рука сама тянется к чашке. Ах да, зелье кончилось. И пить новую порцию не стоит, лучше потерпеть. Сейчас нужна ясная голова, не замутненная дурманом спорыньи.
— Ты так в этом уверен? — задумчиво спрашиваю я, смотря ему прямо в глаза. — Знаешь, из чего делается талисман?
А вот это плохо, если так. Неужели мне настолько не повезло, чтобы из всей оравы монастырских книгочеев попался тот, кто слышал про Щит Атейне?
— Я знаю, что нужны люди, — твердо отвечает книжник, облизывая губы. — Люди в жертву. Его светлейшество не мог согласиться на это!
Я равнодушно пожимаю плечами, невзирая на новый приступ боли.
— Вы двое ехали из одного монастыря в другой с каким-то заданием. Архиепископу понадобился талисман полной защиты. Вас опоили ваши же спутники, связав и отдав мне. Ты полагаешь, что это случайность?