— Хорошо.
Анатолий Иванович сидел за столом дежурного, но мыслями и чувствами был там, на заснеженном поле. Его воображение рисовало картины, одну ярче другой. Интересно, а он смог бы вот так, как Хромов. «А вообще, если подумать, как сложится моя жизнь? Какие испытания мне предстоят? Смогу ли я оправдать доверие партии и правительства? А вдруг я трус? И в самый ответственный момент дрогнет рука? И из-за меня погибнут мои друзья, и меня с позором выгонят на гражданку? И все меня будут презирать?»
Вернулся Хромов. От него пахло крепким табаком. Анатолий Иванович посмотрел на его руки: широкая ладонь, короткие крепкие пальцы, грубая кожа, никогда не знавшая лосьонов.
— Петр Николаевич, а скольких Вы вот так, как этого немца?
— Да всех не упомнишь, но с десяток наберется, это точно. Должен сказать тебе, Толя, занятие это не из приятных. И каждый раз, когда это приходилось делать, хотя я и не верующий, шептал про себя: «Прости меня, Господи». Убивать, даже ненавистного тебе фашиста, пришедшего на нашу землю, удовольствия мало.
Эти ночные беседы за чаем были вторым университетом для Анатолия Ивановича, и он запомнил их на всю жизнь.
* * *
Среди друзей Анатолия Ивановича был еще один замечательный человек — Олег Соболев. Воспитанный в семье московских интеллигентов, окончивший музыкальную школу по классу фортепиано, он отличался изысканным вкусом в одежде и хорошими манерами. Олег следил за модой. Костюмы, которые он носил, всегда были подогнаны по фигуре. Каждый день он менял галстуки, которые украшали заколки. В его присутствии даже закоренелые матерщинники старались подбирать более благопристойные выражения. Олег работал в отделе на канале выезда советских граждан за границу из Москвы и Московской области. Информация от агентуры и доверенных лиц после их возвращения в Москву из загранпоездок проходила через руки Олега. Он внимательно прочитывал сотни, а может быть, тысячи бумаг, а потом готовил на их основе аналитические документы для руководства Управления и Главка. В первоисточниках попадались иногда такие перлы, что, как говорится, хоть стой, хоть падай. Со временем Олег стал собирать эти «изюминки», которые можно было бы озаглавить «нарочно не придумаешь».
У Олега было еще одно достоинство — он не курил, поэтому в его кабинете всегда был чистый воздух. Анатолий Иванович, тоже некурящий, иногда заходил к нему подышать чистым воздухом. В кабинете, где работал Анатолий Иванович, сидело еще трое заядлых курильщиков, каждый из них выкуривал по пачке сигарет в день. Дым стоял коромыслом. Анатолий Иванович тогда еще не знал, что по медицинской терминологии он является пассивным курильщиком.