В течение полутора часов все трое не сказали ни слова о Когане, КГБ, Советском Союзе или борьбе Израиля с жестокими арабами.
Когда ужин подходил к концу, Моше, извинившись, вышел из-за стола и направился в туалет.
И вот тут-то Седой вдруг обратился к Гали мягким, проникновенным голосом, в котором, не смотря на это, чувствовалась мощь и сила:
— Скажите, дорогая мадам Легаре, понимаете ли вы всю ответственность, которую на себя берете?
— Простите?
Вопрос был задан тоном, в котором следовало бы продолжать светскую болтовню. И, хотя смысл вопроса был ясен вполне, трудно было поверить, что на этом кончаются шутки, и начинается разговор о деле. Гали даже немного растерялась.
— Простите? — повторила она.
— Ну, вы же прекрасно понимаете, что сегодня вечером мы собрались не только для того, чтобы весело провести время. Поверьте, Моше не такой юнец, чтобы без важнейших причин прийти на свидание с очаровательной женщиной в сопровождении старого маразматика, — Седой проницательно улыбнулся. Потом добавил. — Кстати, ужин действительно удался, я давно не проводил время столь чудесно. Вы очаровательны.
— Спасибо, — Гали уже вполне овладела собой, — но я, хотя бы для того, чтобы соблюсти истину должна вернуть вам комплимент: вы совсем не производите впечатления старого маразматика. Отнюдь.
— Вы серьезно? — улыбнулся Зви Амит.
— Недостаточно, чтобы не заинтересовать женщину, как мужчина.
Лесть была грубой, но в устах Гали она прозвучала райской музыкой. Это был один из ее излюбленных приемов: говорить напрямик, без намеков и недомолвок. Чаще всего мужчины терялись, когда она начинала себя так вести. Но Седой, похоже, оказался крепким орешком. Не обратив, по крайней мере внешне, внимания на ее слова, он посерьезнел:
— Ведь речь идет о вашем участии в операции израильской разведки. Операции, как вы, вероятно, понимаете, очень опасной и связной с риском для Вашей жизни.
Гали улыбнулась, но глаза при этом оставались серьезными:
— Я, помнится, однажды уже говорила вашему подчиненному, что очень люблю жизнь, и не намерена скоро с ней расстаться. Возможно, мои слова прозвучали иначе, но, уверяю вас, смысл был именно такой.
Зви Амит кивнул, словно бы ожидал такого ее ответа, и этот ответ его ничуть не удивляет. Гали продолжала:
— Но Моше заверил меня в том, что риск для моей особы будет сведен к минимуму.
Новый кивок Седого. Потом возникла пауза. Да, этот Зви Амит настоящий профи, его на психологических ловушках не поймаешь. Собеседник Гали явно не собирался вставлять в беседу хоть слово, пока мадам Легаре не выскажется до конца. Пришлось продолжать самой: