— Что ты слышал о соприкосновении ладоней? — начала она издалека. — Знаешь ли ты, что оно открывает гелиосам весь жизненный путь и эмоции того, с кем он соприкасается?
Элай дернулся. Сказанное ему не понравилось, но Аурика гнула свою линию:
— Я видела тебя, Элай сын блудницы. Таким, каков ты есть. В тебе нет ничего, что укрылось бы от меня.
— Выходит, ты знаешь, что я чувствую, — его голос звучал хрипло.
— Верно, — она шагнула к нему. — У тебя на сердце камень. Имя ему вина. Ты винишь себя за смерть Лоредана. За то, что не спас его.
— Так и есть.
— А еще ты мечтаешь обладать мной.
— И это тебе известно, — он выглядел обезоруженным.
Слова Аурики причиняли боль, но она продолжила давить:
— Я даю тебе шанс снять камень с души и исполнить мечту. Неужели не воспользуешься?
— Ты предлагаешь мне себя? — вот теперь он был потрясен.
Аурика даже загордилась собой. Никогда еще ее спутник не пасовал, а тут потерял дар речи.
— Мое доверие, моя дружба и мое тело будут твоими, если ты убьешь первого магистра, — вбила она последний гвоздь в гроб его сомнений.
* * *
Сердце билось о ребра, как пичуга о прутья клетки. Дейдра бежала по лесу, петляя между деревьями. Она обязана успеть на похороны. Именно на них новый владыка заявляет о своих правах. Если этого не случится, владыку будут выбирать. Возможно, в мире людей это почетный и красивый обряд, но у морейцев это кровавая бойня, где все бьются против всех. Кто выживет, тот и будет править.
Лес менялся по мере продвижения вглубь, становился все более диким и неприветливым. Люди не забредали так далеко. Боялись, и правильно делали. Здесь начиналась территория Мораны — опасного и жестоко края. В Моране правит сила, главное здесь честь. Все ее жители — воины. Первая игрушка младенца — нож из стального льда. Порезался или убился? Значит, был слабым. Среди морейцев не место слабакам.
И все же Дейдра любила дом. Несмотря на жестокость, морейцам было свойственно чувство прекрасного. А уж преданнее друга, чем мореец, во всем свете не найти.
Над деревьями пронесся бой барабанов. Началось. Дейдра припустила со всех ног. Воздух со свистом покидал легкие. У нее — с детства привычной к быстрому бегу — закололо в боку.
Там за деревьями, откуда слышались барабаны, простирается ледяная пустыня, и стоит гора. В ней нет ни единого камня, ни крошки земли. Вся она изо льда. Гладкая, блестящая, холодная как само сердце севера. И снова ошибся Валум — снежные не живут в горе. Там обитают тела их пращуров.
Гору окружают, словно последователи гуру, сотни и тысячи юрт из снега. В мире, где всегда зима, все из снега. И еще из дерева. Его в Моране тоже в избытке. Некоторые юрты двухэтажные, как дома людей, некоторые крохотные. Размер юрты зависит от статуса хозяина.