Магистр вложил письмо ей в ладонь. Дейдра дотронулась до сломанной печати. Словно коснулась частички дома. Подушки пальцев приятно покалывало от холода. Медленно с достоинством она развернула письмо. Ни к чему демонстрировать магистру как ей не терпится прочесть послание отца.
— Минутку, — магистр взялся за край листа. — Есть условие: я позволю тебе прочитать письмо, если ты переведешь его.
— Откуда вам знать, что я не солгу?
— Я полагаюсь на твою честность. Или у морейцев нет чести?
— Разумеется, есть! — она расправила плечи.
— Тогда ты сдержишь данное слово.
Дейдра кивнула, и магистр убрал руку. Она опустила глаза на строчки. Сердце билось скачкообразно. Отец обращался к ней. Он знал: именно она прочтет письмо. Но радость быстро сменилась горечью.
«Дочь моя!», — говорилось в письме. — «Мое сердце преисполнилось печали, когда до меня дошли недобрые вести о том, что ты не вернулась с поля боя. Я решил: лунные пращуры забрали мое дитя в свой белоснежный мир. Слезы на моих щеках превратились в лед. Вообрази мое удивление и негодование, когда я получил сообщение от теплокровного из столицы. Он имел наглость заявить, что моя бесстрашная дочь захвачена в плен и томится в неволе. Я сказал своим воинам: этого не может быть. Моя дочь, плоть от плоти моей, кровь от крови моей, скорее погибнет, чем позволит повелевать собой. Посему я говорю тому теплокровному „нет“. Не будет мира между нами. Ни сейчас, ни потом. Моя дочь покоится на снежных лунных холмах. Ей нет дела до живых. Но если слова его правда, если ты читаешь мое послание, то избавь меня — отца своего — от позора. Имей мужество, Дейдра, отправиться на ту сторону. Не рань отцовское сердце трусостью».
Вместо подписи был знак владыки Морана — шестиконечная снежинка.
Дейдра глубоко вдохнула. До боли в легких.
— Что там написано? — спросил магистр.
— Отец отказывается заключать мир и советует мне убить себя, тем самым смыв позор моего пленения.
— Вот как, — магистр пригладил бороду. — Он отчаянный парень, не правда ли? Обречь единственного ребенка на смерть — на это не каждый способен.
— Он прав. Я давно должна быть мертва.
— Знаю, — кивнул магистр. — Я наслышан историй, как твои соплеменники, угодив в плен, зубами перегрызали себе вены на запястьях лишь бы не жить в неволе. Если понадобится, я прикажу выбить тебе все зубы, но жить ты будешь.
Дейдра рефлекторно сжала губы. Магистр из тех, кто выполняет угрозы. Он и руки ей отрубит, коли придется, чтобы не затянула веревку на шее, и ноги тоже, чтобы не доползла до окна и не спрыгнула.