Надо же, «слизь» не добралась до двух деревьев у первого дома. Липы, что ли? Да откуда здесь липы-то? Среднестатистическое городское дерево, во-во. Помесь бульдога с носорогом, растущее, казалось, само по себе. И с моим любимым представителем фауны. С жирной черной каркалкой, задумчиво смотрящей прямо на меня. Твою-то мать. Ненавижу ворон.
КПК моргнул зеленой волной, прогнав пару крохотных волн перед собой. Мол, хозяин дорогой, нет тут опасностей. Прямо так и нет? Чего-то не верится, если честно. Где мои колечки?
Урфин молчал. Наушники передавали только его сосредоточенное сопение. Правильно. Ни один бродяга не станет мешать ведомому, прокладывающему путь. Если сталкер застрял на месте и старательно обнюхивает полянку с одуванчиками, значит, так надо. А то, делов-то, шагнул, а одуванчики обернулись псевдошершнями и схарчили тебя за просто так.
Колечко, затрепетав поднятой вверх марлей, шлепнулось в десяти шагах впереди. Второе легло чуть дальше. Третье приземлилось уже за двадцать от меня. И ничего. Никаких тебе непонятных возмущений, всплесков термальных волн, искр спрятавшихся «бенгалок», мгновенно проседающей гравийной воронки от «капкана». Ничего.
– Я иду.
– Давай.
Урфин за спиной чуть слышно лязгнул карабином ремня. Сместился вбок, чтобы, если что не так, не задеть меня. Копать-колотить, трогательно.
Ну, начнем, памятуя о Ктулху, глобальном потеплении и пупке Элен. Ктулху, конечно, вряд ли проснется, глобальное потепление не остановить, а вот пупок у Элен хорош. Ради возможности его увидеть мне даже стоит постараться вернуться. Хотя, конечно, это не главное.
Сколько раз вот так шагал вперед, даже живя за Периметром чуть больше полугода? Да раз двадцать, не меньше. И каждый раз – как в первый. Делаешь этот самый шаг, и стараясь поставить ногу уверенно, и одновременно не желая этого. Даже пальцы в ботинке сжимаются, чуть не превращая стельку в гармошку, потея и подрагивая. До того, мать его, это страшно.
Особенно если видел, что порой преподносит такой вот шаг. Когда, раскрываясь нелепо прекрасным рыжим цветком, поблескивающим огненными искрами, сжимается вокруг бедолаги «конфорка». Или, плеснув во все стороны красным, но совсем не борщом, гостеприимно приветствует бродягу-жадину затаившаяся и только вот-вот дрогнувшая в воздухе адова «микроволновка». Или сжимаешься за любой защитой, хотя бы и своим собственным рюкзаком, прячась от остатков товарища-компаньона и прочего содержимого «фейерверка», дождавшегося гостей.
Так что не надо судить строго Хэта, не любящего все вот эти первые шаги. Хэту есть что вспомнить и чего опасаться. Всех денег не заработать. А восстановленные куски тела, говорят, работают исправно. Даже самые сложные. Но один хрен, это протезы, а не твои любимые пальцы правой ноги, коленки или даже… Ну, вы поняли.