Вошла девушка, мило улыбнулась.
- Чай для господина.
А хорошенькая. Раньше он ее и не видел.
- Неси.
И полюбовался покачиванием бедер под сарафаном.
Варвары, конечно, эти русские, но до чего ж красивые у них женщины! И мода такая... что не видно, то всегда угадать можно!
Горничная вернулась, поставила перед мужчиной поднос, на миг мелькнула в вырезе рубашки белоснежная кожа груди.
Ну... и что - что варварка? Он же с ней не детей делать собирается? А сам процесс...
- Тебя как зовут, крошка?
- Кэти, сэр.
По-английски девушка говорила с явственным акцентом, но это только красило ее глубокий грудной голос.
- Кэти... красивое имя. И ты красивая.
Эдвард отпил пару глотков из чашки. Поморщился, положил сахара, добавил молока. Все-таки сам по себе чай чуть горчит...
И, подняв голову, наткнулся на взгляд служанки.
Ох!
Так не смотрят скромные горничные. Так смотрят на свою добычу большие хищные звери. Уверенно, спокойно, с легкой долей равнодушия...
В мозгу мелькнула страшная догадка.
Яд!?
Но сознание уже затуманивалось. Он не видел, как горничная метнулась к окну, как взмахнула платком, потом открыла дверь и помогла перегрузить бесчувственного англичанина на крепкие плечи слуг, а уж те дотащили его до кареты. Сцена была обыденная и удивления не вызвала. Русские-то вино старались не пить, а вот в Немецкой слободе бывало и такое, что благородные господа нарезамшись до бесчувствия...
А теперь домой едет, тоже ничего удивительного. Эдвард старался скрываться и на улице лишний раз не показывался, вот никто и не удивился.
Никто не удивился и тому, что все спали. Скромная служанка, проникнув в дом, подсыпала снотворного щедрой рукой. А вот Эдварду не удалось, он недавно вернулся, не успев поужинать вместе со всеми. Но когда людей государыни Софьи трудности останавливали?
***
Пробуждение лорда и графского наследника, между прочим, было очень неприятным. Голова разламывается, в горле сушь, подташнивает, да еще и руки-ноги болят.
Впрочем, последние - по причине... Дыбы!?
Да. Именно на этом гуманном приспособлении Эдвард себя и обнаружил. И тут же попробовал возмутиться.
- что происходит!? Я - лорд...
Удар получился знатным, только зубы лязгнули.
Откуда он взялся, этот громила в кожаном фартуке, который небрежно съездил милорду в челюсть.
- Молчи, холоп, покуда государыня говорить не позволит.
- Да я...
Второй удар, под ложечку, выбил из милорда остатки снотворного вместе с желчью. А пока он хрипел и прокашливался, в поле его зрения вступила женщина.
- Очнулся?
- Как есть, очухался, государыня. В разум пришел.