Миррисав настолько привык, что Лерок постоянно сопровождает отца, что воспринимал его уже скорее как еще одного дядьку, чем слугу. Этому весьма способствовало и то, что с тринадцати лет Орхэн Дерси приставил Кирива к своему сыну, и в качестве учителя, и в качестве охранника. Так и получилось, что личный слуга королевского секретаря перешел к его сыну по наследству. Субординация между ними соблюдалась только на людях. При этом Лерок предпочитал играть роль прожженного вояки, далекого от даже намека на интеллект. Этому способствовал и весь облик слуги. В возрасте чуть больше сорока он был уже практически полностью седым, а правую бровь пересекал заработанный в молодости в стычке с разбойниками шрам, делавший его и так резковатое лицо еще более суровым. Миррисав подозревал, что амплуа недалекого солдафона Кирив вместе с воинской наукой позаимствовал у своего наставника. По крайней мере, громогласный голос и командирские замашки точно наличествовали у старого сержанта, каким Сав его помнил.
— Мы уже все обсуждали, — сказал Дерси. — Завтра вы съезжаете на постоялый двор, а я иду знакомиться с ректором. Как обустроюсь немного, встретимся где-нибудь в городе.
— Хорошо, — вроде бы смирился Кирив, но Миррисав, хорошо знавший это его кроткое выражение на лице, понял, что к этому разговору они еще вернутся.
Укладываясь спать тем же вечером, Сав подумал, что в его окружении наверняка бы не поняли такие вот панибратские отношения с бессемейным. Но молодой человек ценил своего охранника, как, пожалуй, никого другого. И в то же время понимал, что настоящими друзьями им никогда не стать. Кирив мог относиться к своему господину покровительственно, мог оспаривать его решения и даже подшучивать, не боясь быть осаженным. Но он никогда не забывал, чем был обязан семье Дерси. И вся его жизнь была подчинена в первую очередь интересам приютившего его рода. Для Миррисава не было секретом, что преданность его слуги распространялась только на членов семьи Дерси и дела королевства его совершенно не интересовали. И даже королевский приказ будет исполнен только в том случае, если это не навредит роду Сава.
На следующий день Миррисав трясся в служебной карете посольства по узким улочкам Икары по направлению к Университету, расположенному в западной части города и занимающему почти одну шестую часть столицы Фоссы. Икарский Университет представлял собой своеобразный город в городе, со своими магазинчиками, несколькими учебными и жилыми корпусами и даже парочкой трактиров. Правда, студенты предпочитали на свои гулянки выбираться в город, резонно предполагая, что там будут подальше от преподавателей, которых можно было нередко встретить в близлежащих питейных заведениях, чинно потягивающих из своих кружек не сильно алкогольное местное пиво.