— Понятно. Темнить будем?
Тон следователя не сулил ничего хорошего, и Августа поняла, что лучше рассказать всё честно.
— Мы нездешние.
— Приезжие? Где остановились?
— Нигде. Мы не совсем приезжие, — со вздохом призналась старушка. — Дело в том, что нам пришлось оставить свой дом и бежать.
— Откуда?
— Вы, наверное, и не слышали о таком месте. Это далеко в горах.
— Понятно. Беженцы. Значит, вот откуда ноги растут! — Капитан хлопнул себя по колену и обернулся к помощнику: — Да, Паша, тут вырисовывается нехороший след.
— Вот сволочи, на стариках и детях играют, — в сердцах сказал Паша.
— Документы хоть имеются? — спросил капитан.
— Нет, — помотала головой старушка и совсем сникла.
— Ладно, потом разберёмся, куда вас поместить: в лагерь беженцев или… — капитан сделал неопределённый жест рукой. — А пока заночуете здесь. Удобств не гарантирую, но тишину и покой обещаю. Паш, проводи.
Увидев перед собой камеру за толстой решёткой, Августа попятилась.
— Вы нас сажаете в тюрьму? За что?
— Не за что, а до выяснения личности. Будет за что, вас переведут в другое место, — мрачно предрёк старший лейтенант.
Замок щёлкнул. Шаги милиционера стихли. Вот когда Августа пожалела, что поклялась не пользоваться волшебством. Без магии на волю не вырваться, а допустить, чтобы их личности выясняли, было чревато самыми непредсказуемыми последствиями. Оставшись наедине с внучкой, старушка строго спросила:
— Что ты на это скажешь? Говори, как на духу. Откуда ты взяла деньги?
— Честно, нашла, — с жаром сказала Июлька и нехотя призналась: — Одну десятку.
— А остальные? — спросила Августа, хотя уже знала ответ.
— Сделала по образцу и подобию, — едва слышно проговорила девочка.
— Достукались. Значит, ты и есть фальшивомонетчица?
— Бабушка, я же не думала…
— Ты никогда не думаешь. В этом твоя беда. Теперь по твоей милости нас бросят в острог.
Мне твои художества вот как надоели! — Августа провела ладонью по горлу.
Внезапно в глубине камеры раздался шорох. Груда тряпья, которая валялась на нарах, обрела человеческую форму.
— Слышь, бабка, — сипло сказало существо неопределённого пола. — Я правильно поняла: девчонка рисует деньги так, что их не отличить?
Августа не на шутку струхнула:
— Вы ослышались. Ничего подобного мы не говорили, — отказалась она.
— Да ладно тюлю гнать. Мы ж свои. А я своих ни в жисть не сдам.
Существо на нетвёрдых ногах обошло Июльку и, одобрительно поцокав языком, сказало:
— Надо ж, малявая, а художница.
— Я не художница, — помотала головой Июлька.
— Да ты не смущайся. А кто тогда художники? Те, что картины малюют? Тьфу! Кому они нужны? Их валом на каждом углу. Вот деньгу нарисовать — это талант. Искусство — в массы! Я тя с братаном сведу, будешь, как сыр в масле…