Отче согласился, предварительно сказав, что если она сочтет возможным, то подождав всего час, попадет на спевку.
Стоя на солее, Татьяна буквально заливалась от слез умиления, слыша, голоса, прекрасно подобранные, даже спетые, но не имевшие большой практики русского пения. Самой ей нравился хор Валаамского мужского монастыря из-за их манеры исполнения, имеющего началом древние основы церковного пения, исходящего еще из Византии.
Скромно предложив послушать себя, она очаровала не только присутствующих, но и несколько десятков, зашедших прохожих, не в состоянии удержаться от льющегося, из ворот храма, пения, до селе никогда неслышимое, не только в этой местности, но и в этой стране.
Понадобилось около месяца, чтобы на Литургии воздух храма растворяли ангельские звуки, соединенные несколькими голосами. Батюшка даже хотел увеличить количество служб, но больше положенного не получалось, да и эта необычная русская девушка была не в состоянии уделить времени больше возможного.
Люди, приходящие посмотреть и послушать, уже не помещались в помещение храма, и по разрешению администрации, были вынесены колонки на улицу, что бы дать возможность всем желающим слышать «голоса ангелов», как начали говорить об этом местные жители.
Нашлись и предприимчивые господа, начавшие продавать билеты, но это быстро закончилось, хотя пожертвованных средств было собрано за это время больше, чем за все предыдущие года существования церкви.
Появились и новые традиции. Питие чая из самовара, стоящего до сего времени, как музейный экспонат, конечно, не смогло перебить по рейтингу национальную церемонию чаепития. Зато сам процесс и простота русской церемонии понравились и завлекали. При чем, чай поглощался в любых количествах, поскольку японцы научились потреблять его с варением, блинами с разной начинкой, и пирожками, которые готовил сам «Русский ангел», как прозвали Татьяну, слышавшие ее хоть раз.
Все время дочери «Солдата» было расписано по часам, даже российский консул, узнавший о перевороте, осуществленном в душах японских этой девушкой, решил не только с ней познакомиться, но и просил ее присутствовать на приемах и встречах. О ней заговорили в кулуарах дипломатических миссий, политических клубах, даже в некоторых государственных кругах.
Персоной ее заинтересовались на радио и телевидении, перед ней загорелся зеленый свет, совершенно ей не интересовавший.
Поняв, что подобная известность ей не нужна, Татьяна постаралась отмежеваться от происходящего, но необходимость ее присутствия только возрастала. Появились даже те, кто предлагал руку и сердце, на что она скромно отвечала, что душа ее принадлежит Господу, а сердце томится в ожидании предназначенного ей жениха.