До попадания в институт, память о нем не была помехой для других отношений с мужчинами. Впрочем, романчики эти были поверхностны, и составляли часть некоторой необходимости в ее существовании. Конечно, тогда она не жила мечтой воссоединения, или ждала своего первого мужчину – совсем нет! Даже не думая об этом, эта женщина воспринимала его, как огромный фундаментный блок, тот основной, что ложится в углу основания, и является отправной точкой для всего возводимого строения. Он был далеко, глубоко, играл огромную роль и многое значил. Все это было давно, и иногда, когда хотелось начать себя жалеть, «древний змей», совративший Еву, нашептывал: «Так пусть в этом «давно» и остается!..
Она не могла бороться с навязчивой необходимостью сравнивать других мужчин, приходящих в ее жизнь, что получалось само собой, после нескольких месяцев совместной жизни. Весна знала, что как только это начиналось, можно было собирать вещи и подготавливать, ничего не подозревавшего любовника, к расставанию. Она уходила, возвращаясь в свою квартиру, где царил он…, царил, совершенно ничего для этого не предпринимая…, царил, не живя, отсутствуя, делая всю ее жизнь, просто существованием без него!..
После года такого образа жизни, Весна поняла, что бесполезно стремиться к идеалу, надо не искать, что-то необходимое или то, что хотелось бы не только взять, но и оставить, как наконец-то родное и жизненно важное, а получая, отдавать по мере сил, чтобы в конце не оставаться должной.
Расходясь с очередным, сделавшимся несчастным поклонником, она почти сразу забывала его и с головой окуналась в работу и творчество, пока не находился, кто-то способный достучаться до ее сердца, достучаться, но войти… Все вставало на круги своя, но и жаркая баня, и остужающий душ, были просто необходимы, при том, что солнце, греющее на берегу океана, было только в те времена, когда рядом был он, внимательным и теплым взглядом смотрящий на неё сейчас со стены…
Недавно она поняла – среди остатков пепла ее жизни, блистал только он. При чем, блеск этот не стушевался и по сей день. Весна разглядела это явно в то мгновение, когда поцеловала почти онемевшее тело этого человека. С этой минуты, она стала одержима этой мыслью, все делаемое ей, имело отражение в будущем, в связи только с ним…
Позвонивший же, якобы отец, представлял ту часть жизни, которой давно уже для нее не существовала. Алексей, когда-то пытался узнать, хоть что-то о судьбе этого японца, но не имея почти никаких данных, не добился ни единого результата. Да его не могло быть, поскольку в это время Ясуси Накомура находился в самой закрытой тюрьме этого государства.