— Я бы даже из царства мертвых вернулась, лишь бы вновь увидеть тебя.
Хиан взял девушку за руки, и ее сердце затрепетало от счастья. Она хотела произнести переполнявшие душу слова любви, но вдруг ладони юноши сделались холодными, как лед, а прекрасное лицо стало стремительно изменяться, превращаясь в безобразный череп. Сверкнули под луной белые зубы, демонстрируя жуткую ухмылку мертвеца:
— Зачем ты убила меня, Кемма?
Жрица Тота не знала страха, но в этот ужасающий миг хладнокровие оставило ее. Она отчаянно дернулась, попыталась вырваться из цепких объятий скелета, но безуспешно. Сердце бешено стучало в груди, расширившиеся от ужаса глаза смотрели в черные бездонные глазницы черепа.
— Ты вонзила нож в сердце своего возлюбленного! — зашамкал отваливавшейся челюстью скелет. — Ты убила того, кого любила!
Но гнев оказался сильнее страха. Преодолев минутную слабость, Кемма с вызовом посмотрела на того, кто был ей дороже жизни:
— Не смей обвинять меня, предатель! Ради тебя я отреклась от богов, уступив твоим мольбам, стала отступницей. Но у тебя не хватило мужества пройти весь путь до конца, и ты переметнулся на сторону врагов. Да, я пронзила твою грудь, но вспомни — прежде ты обрек свою возлюбленную на смерть.
Еще один рывок, и Кемме удалось избавиться от страшных объятий мертвеца — от резкого толчка тот просто рассыпался, превратившись в груду костей, а его череп откатился далеко в сторону.
— Как ты непочтительна к моему любимому сыну…
Этот, похожий на шипение змеи и шорох песка голос преследовал Кемму в кошмарах, она мгновенно узнала его, а подняв глаза, увидела искореженную фигуру в черном пропыленном плаще.
— Сыну? О чем ты говоришь, Синухет?
— О да, Хиан мой сын, и ваша встреча не была случайностью. В тот день, когда ты остановила песчаную бурю, посланную погубить Египет, ты сказала: «Когда я вырасту, то стану жрицей Тота и буду верно служить ему, оберегая мир от зла. Я четко вижу свою дорогу и спокойно пройду по ней до конца». И тогда я понял, какой будет моя месть. Любовь. Да, да, любовь — безумие, которое губит столько душ. Хиан знал, что делает, — он сумел завладеть сердцем глупой девчонки, для которой высшим счастьем была любовь. Он толкнул тебя на путь предательства, заставил отречься от всего, что казалось тебе святым. Стремление к добру, справедливости, благодарность к своему учителю — ты растоптала все это ради любви.
— Ложь!
— Нет, Кемма, правда. Чистейшая, кристальная правда. Ты предала, и тебя предадут. Опять, в очередной раз. Девчонка, чья помощь так необходима, сладко спит, не думая о магической защите, которую обязана поддерживать. И это союзница? Бедная, бедная Кемма…