В конце концов разведчики добрались до подвала. Дальше идти было некуда. Открывшееся их взору подвальное помещение представляло собой квадратную комнату метров семнадцати в поперечнике с голыми каменными стенами и без каких бы то ни было перегородок внутри. Пол был завален огромными кучами всевозможного мусора. Вдали виднелись два прохода — очевидно, там были подсобные помещения. Осторожно ступая через нагромождения хлама, Макнейл двинулся вперед, остальные последовали за ним, сосредоточив все свое внимание на том, чтобы не споткнуться. По пути попадались разбросанные поленья дров, связки матрасов и половичков, кипы старых ненужных бумаг, поломанная мебель, пустые корзины, в каких переносят бутылки вина, и другие предметы, валяющиеся без всякого порядка и логики. Осторожно переставляя ноги, сержант добрался наконец до середины подвала и, остановившись, задумчиво окинул взором помещение, в котором они оказались.
— Видывал я в тюрьмах долговые ямы, так они были куда почище этого подвальчика:
— Да уж, порядок тут не слишком образцовый, — согласился Танцор. — Но ты лучше погляди на стены.
— Я уже обратил внимание, — отозвался Макнейл. — Никакой крови тут нет.
— Хорошо бы еще знать, добрый это признак или дурной, — вставила Флинт.
— Вот уж чего не знаю, того не знаю, — развел руками Дункан.
— Надо выбираться отсюда, — неожиданно заговорила Констанция. — Здесь что-то неладно.
Все обернулись к ведьме — ее била сильная дрожь.
— Что ты хочешь сказать этим «неладно»? — спросил Макнейл. — Ясновидение тебе что-то открыло?
— Неладно здесь: Скверно, — повторила Констанция, уставившись невидящими глазами куда-то вдаль и будто не слыша вопроса.
Макнейл переглянулся с Гайлсом и Джессикой, еще раз быстро окинул взглядом подвал, медленно качнул головой, подошел к ведьме и ласково взял ее за руку:
— Здесь нет ничего такого, на что следовало бы обратить внимание, Констанция. Ладно, пошли обратно.
Та благодарно кивнула и позволила увести себя к двери. Последними вышли Флинт и Танцор. Обход крепости закончился в большом обеденном зале, расположенном в конце главного здания. Зал был довольно внушительных размеров, около двенадцати метров в длину и шести в ширину; широкие столы стояли аккуратными рядами вдоль всего помещения. Здесь, так же как и в подвале, не было ни громадных царапин на стенах, ни кровавых разводов. Столы были накрыты к обеду — так и не состоявшемуся. Приготовленная не один десяток дней назад пища, высохшая и заплесневелая, лежала на покрытых толстым слоем пыли тарелках, между которыми возвышались бутылки вина — как початые, так и закупоренные. Казалось, будто люди, едва усевшись за столы, вдруг отчего-то повскакивали с мест и ушли. Навсегда.