Морские пехотинцы отбивались, несмотря на то что спины и руки у них болели все сильнее, а легкие горели от нехватки воздуха. Де Шанс, как могла, прикрывала их силовым щитом, но она не умела сражаться, и все трое это понимали.
Огромные насекомые в панцирях, длиной в три-четыре фута, ползли по полу и по стенам и грызлись друг с другом за право дорваться до желанной добычи — до людей. Длинные щупальца с разевающимися ртами рассекали воздух. Какая-то тварь с изломанной спиной и слишком большим количеством ног сновала по потолку, глядя на морских пехотинцев немигающими глазами. И повсюду извивались и корчились черви.
Корби смахнул с глаз пот тыльной стороной ладони, и в глотку ему впилось что-то с зубами футовой длины. Он едва успел поднять силовой щит, зубы неровно обломились под воздействием энергетического поля. Корби чувствовал, как с каждым ударом меча уходят силы, но все равно продолжал сражаться. Деваться было некуда. Некуда было отступать. Он теперь даже не видел дверного проема. Корби вызывающе ухмылялся и рубил короткими яростными косыми ударами, ожидая, пока вновь зарядится дисраптер. Из стены рядом с ним вылез еще один гриб, Корби срезал его, из раны вывалилась шевелящаяся масса кишок — она дымилась и парила в неподвижном воздухе.
«Прекрасно, — подумал Корби, обретая решимость. — Вот так. Хорошего — понемногу».
Он расчистил вокруг себя мечом и щитом некоторое пространство, поднял пистолет и пробил дыру в ближней стене. Де Шанс и Линдхольм использовали пистолеты, чтобы проложить себе путь в толпе чудовищ, и все трое пролезли через пролом в темноту. Морские пехотинцы закрыли его силовыми щитами, а де Шанс достала из вещмешка походный фонарь. Резко вспыхнул свет, и они обнаружили, что комната пустая, если не считать нескольких чужих машин; экстрасенс немного расслабилась. Чудовища давили на силовые щиты, стремясь прорваться внутрь. Лопнула шляпка очередного гриба, выбросив ком шевелящихся личинок.
— Нужно закрыть пролом и забаррикадировать, — сказал Линдхольм. Он дышал короткими, рваными вдохами, но голос остался, как обычно, спокойным.
— Готов согласиться, — ответил Корби. — Вы с экстрасенсом поищите чего-нибудь. Я их сдержу. Но рекомендую чертовски спешить.
Он шагнул вперед, закрывая дыру. Непонятно, откуда брались еще силы. Чудовища ринулись вперед, морской пехотинец встретил их щитом и мечом. Усталый, израненный и поглощенный боем, Корби все же нашел время отметить, что ему уже не так страшно, как раньше. Он по-прежнему боялся, но не тем парализующим и останавливающим сердце страхом, который так долго подавлял его. Он боялся, но сохранял способность думать и сражаться. Возможно, просто потому, что не осталось выбора — драться или бежать. Проявить здесь слабость и нерешительность означало быть убитым. Не то чтобы Корби слишком высоко расценивал сейчас свои шансы. Если Свен или экстрасенс не сотворят чудо в ближайшие минуты, он — покойник, это Корби прекрасно сознавал. Мысль об этом отдалась в животе и на секунду оборвала дыхание, но ее было недостаточно, чтобы парализовать волю или вызвать нервный срыв.